Отрави меня вечностью

Айдарова Олеся

Старуха крякнула, вытащила из-под платка стопку бумажек и грифель и долго что-то царапала на бумажке не гнущимися пальцами в коричневых пятнышках.

Наконец она закончила запись, отцепила от пояса маленький ключ и отдала Вилме:

— Где тюфяки и постельное сама знаешь. Выбери там не самую гниль. От плесени, сама знаешь, кашель случается. А лишние хлопоты нам не нужны. Правда, Эб?.. Да выпусти котов, если запросятся выйти.

— Будет сделано, госпожа. — Вилма снова присела в почтительном книксене.

Через

пол часа женщины сидели в общей светлой комнате и чинили тюфяк в шестеро рук — помочь Герти и Вилме вызвалась Мирра. Агна с Терезой ушли помогать на кухню. Прочие спали, и Сиглинд, скорее всего, в их числе.

— Чем вы тут занимаетесь? Ну-у, в свободное от разврата время, — подала голос Герти.

Вилма хохотнула:

— Деточка, что ты знаешь про разврат?

— Наверное, многое, — ответила Герти и сделала вид, что увлечена пришиванием заплаты.

— Так ты не невинна?

— Моя мама была второй женой ландграфа. Не признанной, конечно… Я многое слышала. Ещё я видела, как это происходит у животных, — добавила Герти осевшим голосом.

— Успокойся. Никто не посмеет приблизиться к тебе без твоего на то согласия.

— Уже приблизились, — буркнула девушка.

— Но не с порочными же намерениями, — Вилма перерезала толстую нитку ножом. — Разврат, скажешь тоже… Вон Агна и Мирра всё ещё девственны. Сиглинд тоже только недавно…

— Вилма, пожалуйста. Сплетничать — нехорошо.

Внезапная просьба Мирры прозвучала настолько мягко, что Вилма сразу прислушалась, а Герти невольно подумала: «Таким, как Мирра, самое место в Светлом храме».

— Мы живём тут в сытости и довольстве. — продолжала Вилма. — И платим за это кровью. Но я ни о чём не жалею.

— Ты была несчастлива среди людей? — осмелилась спросить Герти.

— Не знаю. По правде сказать, там я не успевала задуматься ни о чём таком. Есть похлёбка на ужин и поленья для очага — и ладно.

Герти прошептала:

— А вам никогда не приходило в голову… сбежать отсюда?

Мирра вздохнула и прикусила губу, а Вилма, прежде чем ответить, старательно вырезала из куска потёртого бархата новую заплату.

— Это место окружают скалистые горы. Если ты — не коза, то не выберешься…

Внутри Герти будто что-то оборвалось.

Не хотелось думать, что этот мрак навсегда!

А ведь так оно и было на самом деле…

— Ларс говорит, что наш замок построен внутри скальной породы, и его почти не видно снаружи. Хотя это — сердце Голубых гор, тех самых, что стоят в центре Рёссена.

— Мы в Голубых горах? — удивлению Герти не было предела. — Их видно с южной границы нашего графства, но…

— Но ты никогда не слышала о замке вампиров, — насмешливо перебила девушку Вилма. — Никто не слышал. Они же скрываются от людей… Снаружи торчат только две башни нашего замка, да и те изрядно потрепала природа.

— Ларс рассказывал, что этому замку больше 8-ми сотен лет, — произнесла Мирра. — Только представь себе: дожди и грозы, морозы и

пустынные ветры, что прилетают сюда каждое лето… Редкий счастливчик, сумевший добраться сюда, увидит руины, а может и вовсе не догадается, что это строения рук человеческих. — Мирра замолчала, о чём-то задумавшись.

— Ясно… А господин Эберхард — муж Латгард? — Герти хотелось говорить. О чём угодно! Лишь бы не думать о том, что она в западне.

— Не знаю. — ответила Вилма. — Сколько их помню, они всегда были старыми. Слишком старыми, чтобы кого-то интересовало, сочетались ли они Храме? Родственники ли друг другу? Или просто два человека, которые оказались здесь по велению судьбы и уже притерпелись друг к другу.

— Интересно всё же, как они сюда попали? Почему не стали едой?

— Мы знаем только, что Латгард занимается кухней. А Эб чинит мебель и помогает господину Ларсу в опытах, — ответила Мирра. — Но в действительности их жизни — не наше дело. Излишнее любопытство и перемывание костей недостойно хороших людей. А мы даже вдали от источников Света хотим сохранить человеческий облик.

— Я не согласна, — Герти отложила шитьё на колени, — если бы люди не проявляли любопытства, то не учились бы новому и не совершали открытий! И жили бы мы по-прежнему, не в домах, а в пещерах. И ели бы только траву и сырое мясо.

— Фу-у-у! — Вилма скорчила брезгливую рожицу. — Давайте я вам лучше историю расскажу. Тереса на днях такое прочитала…

До ужина оставался час. Тюфяк был готов и ждал Герти в спальне вместе с тёплым одеялом и плоской подушкой. Вилма уснула и велела разбудить на трапезу. Мирра и Агна шушукались над шахматной доской.

Герти взяла шубку, сняла со стены светильник и отправилась прогуляться по замку — очень уж хотелось увидеть небо, вдохнуть свежий воздух, почувствовать, что даже в этой каменной клетке есть окошко во внешний мир.

Она помнила, что, когда Ларс провожал её, они два раза спускались по лестнице.

«Значит, если подняться, то можно найти выход к одной из двух башен. А в башнях всегда есть бойницы. Ну или хотя бы смотровая площадка».

Герти свернула на первую же лестницу, которая закруглялась налево от коридора. Через три витка она попала в новый длинный проход. Подъём же упирался в дверь, закрытую на замок. Девушка решила исследовать этот переход.

«Вдруг да найду лестницу,» — Герти шагнула в коридор, посчитала детской считалочкой направление и пошла направо.

На этом уровне в стенах каменного коридора то и дело попадались закрытые двери и ни одного подъёма наверх. Уткнувшись в тупик, Герти пошла обратно, прошла мимо спуска вниз и решила исследовать «левое» направление. Она дёргала ручку каждой двери, которые только попадались ей по пути.

Наконец, одна из тяжёлых створок открылась. От неожиданности Герти чуть светильник не выронила. Она с любопытством заглянула внутрь и поразилась роскошному убранству комнаты.