Отравительница (Трилогия о Екатерине Медичи - 2)
Шрифт:
– Я хотел сказать, мадам, что если абсцесс будет вскрыт...
Мария бросилась к ногам хирурга, поцеловала его руку.
– Есть шанс? Господин Паре, есть шанс спасти Франциска?
– Я не могу обещать это Вашему Величеству. Я не знаю; возможно...
– Вы не знаете!– воскликнула Катрин.– Вы подвергнете моего сына мучениям без уверенности в успехе!
– Шанс существует, мадам, но действовать следует немедленно. С каждой минутой в кровь попадает все больше яда.
– Я не позволю мучить его, - сказала Катрин.
–
– Я попытаюсь, мадам.
– Да. Сейчас же! Не теряйте время... дорога каждая секунда.
– Погодите, - вмешалась Катрин. Она начала расхаживать по комнате. Надо все взвесить.
– На размышления нет времени, - рассерженно закричала Мария.
– Всегда необходимо найти время, чтобы подумать.
– Мадам, - сказал Паре, - вы помните, что наш великий славный король Франциск Первый страдал от подобного абсцесса. Каждый год он увеличивался в размере, а потом прорывался, и гной выходил наружу. Когда нарыв не вскрывался, король Франциск умер.
– Вскройте его, умоляю вас, - сказала Мария.– Я - жена короля. Я королева. Я приказываю.
Катрин положила руку на предплечье Паре.
– Требуется мое согласие. Я не могу дать его в спешке. Не могу рисковать жизнью сына.
– Ваш сын сейчас в опасности, мадам.
– Я не вынесу его новых страданий. Если бы вы знали, что ему уже пришлось вытерпеть!
– Не слушайте ее, - попросила Мария.– Сделайте операцию... сейчас же!
Хирург перевел взгляд с Марии на королеву-мать. Какой спокойной казалась Катрин! Как сильно волновалась королева! Конечно, он должен уделить внимание сдержанной королеве-матери.
Он начал уговаривать ее, объяснять характер операции. Возьмет ли он на себя ответственность за жизнь короля?– спросила Катрин. Если ему разрешат сделать операцию и король умрет, многие спросят, а не способствовал ли этому гугенот Паре, поскольку юный Франциск был католиком. Готов ли он делать операцию, зная, что неудача способна спровоцировать серьезные волнения в королевстве? Война между протестантами и католиками была готова вспыхнуть с новой силой. Гугенот делает операцию королю-католику! Да, этот вопрос требовал всестороннего рассмотрения.
Катрин ходила по комнате с врачом. Мария бросилась на диван, она плакала, ее бессильная ярость была обращена против королевы-матери.
– Страсти накалены, - сказала Катрин.– Вы, господин Паре, - гугенот. О, не бойтесь признаться мне в этом. Я сочувствую вам. Неужели вы это не знаете? Я не хочу, чтобы вас потом обвинили.
– Мадам, вы слишком добры ко мне, слишком заботливы. Когда я вижу больного, я думаю лишь о том, что я могу для него сделать... а не о последствиях.
– Господин Паре, вы - слишком ценный подданный, чтобы вами можно было рисковать. Скажите мне честно. Вы видите, что я - женщина, умеющая переживать несчастья. Уверяю
– Очень серьезно, мадам.
– И смерть близка?
– Очень близка.
– А каковы шансы на успех?
– Они невелики, мадам. Как вы помните, ваш свекор...
– Да, расскажите мне о болезни моего свекра. Я хочу услышать все. Мне предстоит решить, могу ли я подвергнуть моего сына такому испытанию.
Паре начал говорить; когда он замолкал, Катрин тотчас задавала ему вопрос, вынуждая его продолжать разъяснения. За окнами выл декабрьский ветер; Мария Стюарт, королева Франции и Шотландии, плакала так горько, точно ее сердце разрывалось на части.
Наконец Катрин произнесла:
– Я не могу принять решение. Это слишком важное дело. О, господин Паре, это тяжелая проблема для любой матери. Если бы только мой муж был жив! Не забывайте, что я - вдова, которая должна одна заботиться о маленьких детях. Я желаю им всего самого лучшего, они дороже мне собственной жизни.
Мария встала с дивана и промчалась мимо них; Катрин тотчас поняла, к чьей помощи намерена прибегнуть девушка.
– Господин Паре, - обратилась Катрин к врачу, - давайте вернемся в комнату короля и помолимся о том, чтобы Господь и Святая Дева подсказали нам правильное решение.
Они стояли на коленях возле кровати, когда в спальню вошли Мария и ее дяди.
Катрин встала. Взглянув на лицо сына, она поняла, что вмешательство де Гизов окажется запоздалым.
– Господин Паре, вы можете спасти короля?– спросил герцог.
Паре посмотрел на юного Франциска.
– Ничто, мой герцог, уже не спасет короля; ему осталось жить несколько минут.
Мария рухнула на колени, стала обращаться к мужу, просить его улыбнуться ей, выжить ради нее. Франциск повернул голову в ее сторону, но он, похоже, не видел Марию.
Кардинал склонился над королем, и Франциск на мгновение узнал человека, омрачившего и испортившего последние годы его жизни. В глазах короля мелькнул страх, который всегда внушал ему кардинал; возможно, видя, что Франциск стоит на пороге смерти, Лоррен испытал укор совести; вероятно, он понял, что перед глазами умирающего возникают ужасные сцены амбуазской резни, свидетелем которой стал Франциск; эти зверства совершались по приказу кардинала.
Он торопливо зашептал, обращаясь к королю:
– Ваше Величество, пожалуйста, помолитесь. Говорите: "Отче наш, прости мне мои прегрешенья и не вини меня в том, что совершалось от моего имени и моей властью".
Губы Франциска зашевелились; он попытался следовать своей вечной привычке подчиняться; но, возможно, слова кардинала смутили короля так же сильно, как и всех остальных - впервые кардинал Лоррен продемонстрировал, что у него есть совесть.
Голова Франциска упала на подушку; лишь вой ветра и горестные всхлипывания Марии нарушали воцарившуюся в комнате тишину.