Отравленная роза

Anya Shinigami

— Пей, это просто вода, ты ведь неплохо училась в Хогвартсе, и знаешь, что сыворотка правды действует два часа, а прошло только сорок минут, так что повторный прием не нужен.

Откуда этот человек знает, как она училась? Неужели успел раскопать многое о ней?

— Нет, спасибо.

— Как пожелаешь.

Со очередным взмахом волшебной палочки стакан растворился в воздухе. Зачем убирать стакан, если там просто вода? Подозрения образовывались в сознании…

— Как вы познакомились с Гарри Поттером?

Вот теперь это было действительно похоже

на допрос с пристрастием. Гермиона не смогла и секунды воспротивиться всё еще действующему зелью и рассказывала в деталях, как произошло их знакомство. Пошли вопросы о Джинни, Роне, Невилле и даже Парвати с Лавандой. Похититель хотел знать любую мелочь, и волей-неволей пришлось рассказать всё. Изучение её жизни, каждого мелкого события, каждого отдельно взятого персонажа, встречающегося на пути. Всё было очень странно. С Гермионы рисовали полный портрет во всех красках. Около часа занял рассказ о всех запоминающихся событиях первого и второго курса в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. Гермиона потихоньку стала вникать в какой-то зловещий план и понимать, почему её держат здесь, взаперти… Человек в серебряной маске поднялся с места, собираясь уходить, подхватил перо и исписанный пергамент.

— Вы заменили меня кем-то?

Слова вылетели из её уст с неприкрытым испугом, она осознала всё в ту же секунду и то, зачем ей сохранили жизнь и то, зачем держат в плену…

— Да.

В голосе холод и даже равнодушие, что заставило пробежать мурашки по спине. Пожиратели так доберутся до Гарри, Рона… Мерлин, она только что рассказала о себе практически всё, чтобы подмену не заподозрили… Но это значит… Это значит что друзья живы… Только это ненадолго. А родители? Их дурят фальшивой дочерью… Её никто не будет искать. Понимание того, что она никому не нужна, настигало новыми приливами апатии, сколько еще она успеет рассказать о себе, прежде чем Пожиратель Смерти решит, что от неё больше нет толка? Смерть. Гермиона боялась смерти, как и любой другой человек, она хотела жить, несмотря на статус своей крови, несмотря на то, что с приходом Волан-де-Морта к власти все магглорожденные подвергнутся гонениям, а возможно, подобных ей будут убивать…

А хотелось бороться и просто жить, существовать, но знать, что рядом есть близкие, есть люди, которые смогут защитить и будут общаться с ней, невзирая на её немагическое происхождение.

Карие глаза Гермионы пристально следили за тем, как волшебная палочка снова обратилась к ней.

— Сволочь…

— Обливиэйт, — обронил человек всё таким же равнодушным ледяным голосом.

— Она даже не сопротивлялась?

— Нет, она только под конец разговора сложила мозаику.

— Странно, что наша пленница оказалась такой покладистой, — задумчиво произнес Люциус. — Где же хваленая гриффиндорская храбрость?

— Просто это разумно. Веритасерум не позволил бы ей солгать или не ответить. Зачем брыкаться? Да и потом, я не использовала варварские методы и угрозы, которые приветствуются среди Пожирателей Смерти.

Люциус смотрел на меня, не веря своим

ушам, да я и сама была удивлена таким легким общением с Гермионой. Он совершенно не мог понять гуманные способы…

— Но наверняка она задавала много вопросов.

— Я не сочла нужным отвечать на них. Затем я просто стерла ей память о нашей встрече, — я устало вздохнула. — Девочка пробыла в одиночестве три недели, думаю, она смирилась со многими вещами. Нет пытки хуже, чем неизвестность.

Рыжий кот сидел на моих коленях и мурлыкал, подставляя голову для ласк.

— Ты удивляешь меня, Аллегра, с тобой самое сложное задание кажется элементарным. Кстати, неужели кот не почувствовал угрозу своей хозяйке?

— Возможно, просто удача сопутствует мне, — задумчиво проговорила я, — а что до Косолапуса — животное под Империусом, на самом деле он достал меня, — сказала я мягко, почесывая за ушком питомца Гермионы. — Я только сегодня наложила на него заклинание.

Люциус усмехнулся моей невозмутимости, встал с дивана и подошел ближе. Одним резким движением согнал кота и протянул мне руку. Его серые глаза горели ожиданием. Скучал, так же как и я, но скоро рассвет… Поднял с кресла и притянул к себе. Миллиметр до губ…

— Люциус, мне нужно идти, эти магглы ранние пташки…

Но я уже чувствовала, как становится тяжелее дышать, словно не хватает воздуха. Он слишком близко, такой желанный и реальный. Этот мужчина словно наркотик, этот мужчина словно лекарство от шизофрении, этот мужчина — мой. Его сердце принадлежит мне. Жестокий, бесчеловечный к врагам, не знающий пощады Пожиратель Смерти, аристократ с возом напыщенности… Другой… Мягкий, нежный, страстный, его прикосновения пьянят плоть, его поцелуи искушают, его ласки заставляют стонать…

Расставляя сети, я сама угодила в них – улыбка на моём лице говорила именно об этом.

— Секунду… — произнес он, касаясь моих губ в нежном поцелуе.

— Прекрати…

Отказаться от этих мгновений, отказаться от тепла его тела… Нонсенс… Стоило остановиться, но это казалось невозможным, он ласков со мной даже после не очень приятного разговора о портале, подброшенном в его карман в Министерстве Магии. Он нежен, зная, что скоро судьба разведет нас в разные стороны; Люциус все прекрасно понимает и хочет насладиться оставшимся временем, несмотря ни на что… Мне хорошо от его прикосновений и теплого дыхания на моей щеке. А руки, сжимающие мои плечи…

— Я пришлю письмо… — пытаясь успокоить пульс, сказала я.

Его дыхание стало прерывистым, он не хотел расставаться, не хотел отпускать в мою новую жизнь, миссию, задание, да что угодно… Но так было нужно. Как бы я ни хотела остаться в дорогих объятьях, я не могла…

«Гермиона, мы ждем тебя в последние дни каникул, можешь даже раньше приехать, а то мать меня совсем заела. Мало того, что в Хогвартс не хочет отпускать, так еще и заставляет целыми днями пропалывать грядки и гонять гномов, и это всё без магии! Даже отец говорит, что в школе безопаснее всего, но она упирается.