Отравленная роза
Шрифт:
– Люциус… – прошептала я в полудреме, лениво улыбаясь сонному дыханию.
Руки на плечах, аккуратно скользящие по открытым участкам кожи. Рубашка казалась тесной для его прикосновений, таких нежных и кротких. Он единственный, кто имел право вытащить меня из грез, он замещал их своим присутствием и осторожным шепотом над ухом.
– Ты похожа на ангела, когда спишь, – доносится бархатный голос.
Тело сотрясает внезапная дрожь, остро ощущается невыносимая реальность и понимание того, что это не его голос. Я резко распахиваю веки. Синие глаза всматриваются, улыбаются искрами, в них запечатлена власть, власть смерти. Я забываю о том,
– Сделай это, – шепчу я в тумане, желая поскорее отдаться предназначению. – Сделай меня своей навечно.
А Лорьен продолжает целовать мое лицо и возвращается к губам. Хрупкая рука осторожно оказывается на мужском плече и добирается до прекрасных черных волос, таких же, как и у меня. Ровные пряди приятны на ощупь, так необходимо их касаться, пока длится этот невыносимо размеренный долгий поцелуй.
– Непременно, моя дорогая, – шепчет он, слегка отстраняясь, а мои губы продолжают подаваться вперед. – Тебе придется немного подождать…
Я понимаю, что во второй руке слабо зажата волшебная палочка, чувствую её тепло, родное и близкое, она словно разговаривает со мной, просит остановиться…. Я сжимаю древко все крепче, и палочка поднимается к его горлу…
– Если ты еще хоть раз выкинешь подобный фокус, я прикончу тебя! – раздается злобное шипение из моего рта.
Вампир ухмыляется, ему не страшны смертельные заклятия, потому что у него не бьется сердце, а Адеско Фейр и меня превратит в пепел. Мужчина отстраняется. Гордая осанка, надменное равнодушие в глазах, хотя его тело била мелкая дрожь до этого. Искушение слишком велико – для него желание моей плоти, для меня – его немедленной кончины.
– Зачем ты пришел? Поиграться, попугать?
– Я пришел навестить тебя, – как-то невинно произнес он.
– Прости, никогда не поверю, что ты соскучился, скорее, пришел напомнить о себе, – продолжаю плеваться ядом я.
Улыбка, за которой скрыты клыки хищника.
– Ты не права, ты нужна мне, Аллегра, ты единственная женщина на земле, которую я хочу видеть постоянно, это слишком большой соблазн не встречаться с тобой долго.
– Мне кажется, ты как-то жил до этого сотни лет, – презрительно кидаю я. – И вовсе не страдал одиночеством.
– Всё меняется, а завтра ты отправляешься обратно в Хогвартс, для меня будет невыносимо сложно находиться вдалеке от тебя. Пока ты под опекой Тёмного Лорда я могу лишь созерцать, обычно вампиры не церемонятся так долго, достаточно одной встречи.
– Значит, мне повезло, что ты не прикончил меня еще на вечеринке у Слизнорта.
– Я бы подарил тебе вечную молодость, ты не знаешь, от чего отказываешься.
– Приходи, когда мне исполнится сто лет, мы поговорим об этом, – с сарказмом сказала я, – а пока не испытывай свою же силу воли.
Я чувствую испепеляющую злобу,
– Боюсь я не смогу столько ждать, – потешается он. – Ты не знаешь, каково испытывать такое влечение, – почти жалобно, но иронично произносит он.
Я съеживаюсь от неприятного остаточного ощущения зова под его тяжелым взглядом, таящем невероятную опасность.
– Уходи, Лорьен.
– Ты боишься, что Люциус нас увидит?
И как злой рок судьбы камин вспыхивает зеленым пламенем, пропуская в полуосвещенный вечерний кабинет белокурого мужчину, невыносимого ревнивца, сильного в своей импульсивности, проявляющейся только в желании обладать женщиной. Немая сцена, в которой я одариваю Лорьена презрительным взглядом с просьбой убраться. Готова поспорить, он никому не позволяет такого хамства по отношению к себе. Не видела его в деле, но наблюдала за дрожью Нарциссы и даже бесстрашной Беллатриссы в его присутствии. Сумасшедшая маньячка, она боялась вампира, наверное, даже больше чем Темного Лорда. И только я небрежна по отношению к нему. Я не имею над ним власти, но Лорьен спускает на поводу прихоти своей будущей невесты.
– Лорьен уже уходит, – совсем невежливо говорю я, отчего у вампира слегка поднимается бровь.
Я переигрываю, но имею на это полное право. Люциус тоже молчит, его серые глаза внимательно наблюдают за хищником, который подходит к камину.
– Приятно провести вечер, – срывается с его губ саркастичное пожелание, и мертвецкая бледность становится еще отчетливее в уносящих вдаль языках пламени.
Напряжение Люциуса чувствуется за версту, он с силой вырывает палочку из трости и со злостью, присущей ему только на заданиях, запечатывает камин. Лицо… Я совершенно не хотела попасть под гнев, копящийся внутри моего мужчины. Он подобен смерчу, сносящему все на своем пути. Ярость так отчетлива в глазах цвета серебра.
– Что он опять тут забыл? – едва сдерживаясь, проговорил он.
Я осторожно встала с кресла, бесшумно прошла по кабинету к человеку, нуждающемуся в успокоительном. Но на полпути замерла, понимая, что его гнев не усмирить простыми объятиями.
– Давай не будем говорить об этом ублюдке, хорошо? – презрительно говорю я.
– Аллегра, он уже не в первый раз находится с тобой наедине, чем вы занимались? – спрашивает он.
– Люциус Малфой…
– Говори, Аллегра, что ему от тебя нужно? Он чертов психопат, а ты выставляешь его как простого маггла за дверь, – дело оказалось не в ревности, а в страхе. – Ты не знаешь его, ты просто понятия не имеешь, кто он такой! Он откусит тебе голову за такое поведение и выплюнет её в сточную канаву! – повышает голос он. – Среди своих он, как для нас Темный Лорд!
Тяжелый вздох. Люциус просто боялся, искренне и по-человечески.
– Люциус, он, он… – но я не смогла договорить, голос сорвался, и я умолкла, понимая, что буду неправа, если подвергну его опасности, рассказав о замечательной кровавой помолвке, которую вампир планирует устроить в ближайшем будущем.
– Говори, что ему нужно от тебя! – кричит он, делая угрожающий шаг навстречу.
– Я не могу подвергать тебя опасности, – звучит горькая фраза оправданий в равнодушном тоне. – Прошу не спрашивай, Лорьен не причинит мне вреда.