Отравленная роза
Шрифт:
Чем была для меня волшебная палочка теперь, после того, как я совершила убийство? Да, я сделала это своей, не гермиониной, не отцовской, а именно своей… Красное дерево напоминало цвет крови, цвет потери надежды, цвет смерти… Моя идеальная спутница, изящная, длинная с волосом венгерской хвостороги в сердцевине, она стала оружием, дверью в новый циничный мир без возможности возвращения к истокам становления личности. Три дня после происшествия я не притрагивалась к ней, боялась, что вновь охватит чувство удушающего отчаяния. В бархатном чехле она казалась безопаснее, но переступив через
Я опасалась возвращения в Хогвартс, боялась завтрашнего дня, когда придется смотреть в глаза Рону и Гарри, снова отказаться от Люциуса, мужчины, что вытягивал из пут паники, боли. Я не знала, сколько слез будет пролито в школе, но была готова, морально готова к тому, что всё это придется просто пережить. Этому меня научил Люциус, не говоря ни слова, он был примером сдержанности и самообладания, на него хотелось ровняться, им хотелось жить.
Последний день после отбытия в школу, Темный Лорд сам вызвал меня для инструктажа. Я постаралась припрятать мысли о задание Драко и теперь уже Блейза на задворки мыслей, надеюсь окклюменция не подкачает, тем более, до этого удавалось не вызывать подозрений. Я села в кресло напротив хозяина, теперь наши беседы проходили в более «теплой» атмосфере. Доверие…
– Аллегра, мне нужна кровь Гарри Поттера для исследования, – произнес он высоковатым голосом. – Как можно скорее, но меня беспокоит то, как ты будешь выбираться на собрания, ведь я не могу получить и твою кровь в больших количествах за один раз.
– Выбираться из Хогвартса я смогу, мой Лорд, родители грязнокровки теперь будут находиться под постоянным действием Империуса. С их дома сняли надзор, вы можете связываться со мной через них. Подойдут любые отговорки из ряда: смерть родственника, похороны, какие-то семейные события, чтобы вытянуть меня из школы.
– Хорошо, тогда в ближайшее время жди сову, я назначу день, кровь Поттера нужна мне свежей, – задумчиво проговорил Волан-де-Морт.
– Могу ли я узнать, вы продвинулись в изучении моей крови? – осторожно спросила я.
– Скажу только, что мы сдвинулись с мертвой точки, но пока, к сожалению, всё идет не так гладко, как хотелось бы. Ты хочешь о чем-то поговорить? – уже зная ответ, предположил он, глядя на мою некоторую нервозность, проявляющуюся в мимолетной мимике.
– Да, мой Лорд, я хотела бы поговорить о Лорьене, – уверенно начала я. – Он…
Внезапно высокий шипящий смех заполнил кабинет. Я не испугалась, но всё же, не хотелось наводить на себя немилость Хозяина.
– Лорьен – интересный персонаж, не правда ли? – продолжая улыбаться безгубым ртом, произнес он.
– Я бы сказала, что он опасен, в особенности, для меня.
– Не бойся его, он не причинит тебе зла, не в его интересах
– Он хочет сделать меня своей невестой, – прошипела я злобно. – Сказал, что рано или поздно осуществит задуманное. По нему не скажешь, что он может так просто отказаться от задуманного, тем более, это не просто влечение, это магия, связь, которой не избежать.
Волан-де-Морта явно забавляла эта ситуация, показалось, что он действительно расслаблен в беседе со мной, глупой наивной будущей женой вампира.
– Аллегра, забудь про него, я даю тебе слово, что он не тронет тебя, или для тебя ничего не значит слово Лорда Волан-де-Морта?
В его голосе не было напряжения, скорее, мимолетный сарказм.
– Мой Лорд, – я даже улыбнулась, – ваше слово значит для меня больше, чем вы себе представляете.
– Я хочу узнать, как ты справилась с моим заданием? – пытливо спросил Лорд, имея в виду убийство Гермионы. – Я слышал со слов Лорьена, что это было болезненно для тебя.
Мгновенно всё мое тело напряглось, а по нервам рубанули здоровенным тесаком, уничтожив все неокрепшие барьеры, снова ввергая в бездну боли и страха. Врать ни к чему, но подступающий ком в горле не давал возможности выдавить хоть слово, но я должна, обязана…
– Это было чудовищно, думаю, Лорьен рассказал вам всё в красках. Не представляла, что это будет так сложно, – абсолютно честно ответила я, злясь на вампира с длинным языком.
– Я рад, что ты справилась, хотя это был весьма экстравагантный способ: сначала излить душу жертве, а потом жестоко убить её, – он испытывал, смотрел за моей реакцией на свои слова. – Однако Лорьен сказал, что перед самым броском ты перестала жалеть её и себя, почувствовала холод и силу.
– Да, всё было именно так.
– Я знаю, что Северус является твоей движущей силой, Аллегра, – я вздрогнула при упоминании имени в такой подоплеке, – но ты должна руководствоваться иными чувствами, а точнее их отсутствием, понять и принять то, что в этой войне есть враги и жертвы. Гермиона была жертвой, неминуемой, невинной, – от этих его слов становилось только хуже. – Но во имя победы и образования нормального общества ты должна принять её смерть и забыть.
– Я понимаю, – почти равнодушно, но как-то тихо сказала я.
– Ты умная девушка и быстро учишься. Да, твои плюсы не только в даре, мне нравится твоя организованность, только иногда тебя захлестывают эмоции. Конечно, в большинстве случаев ты собрана и мужественна, несмотря на возраст. Этот год научил тебя многому, Аллегра, и многое ты постигнешь в процессе образования Империи волшебников, где будем править мы, но ты должна всегда понимать, что если сожрешь не ты, сожрут тебя. Идти к цели не просто, ты должна избавляться от эмоций, убивать в себе корень всех тревог и, наконец, освободиться от оков, что сама на себя повесила, – он внимательно смотрел мне в глаза, ища вопросы. – Да, я говорю о Северусе. Наш договор с тобой не отменяется, я просто хочу, чтобы ты осознала, что он мешает тебе спокойно жить и забирает свободу мысли…