Отравленная роза
Шрифт:
Люциус слышал, как скрипнули пружины софы, когда Аллегра встала. В этот момент послышались приближающиеся шаги, и в гостиную вошла Нарцисса. Она посмотрела на мужа и ужаснулась.
— Люциус, что произошло, что случилось?
Мерлин, одни и те же вопросы. Раздражение и даже злоба моментально образовались в его сознании. Голова трещала по швам от боли, а забота жены была абсолютно ненужной.
— Всё нормально, — спокойно ответил он. — Мы с Амикусом отлучимся на несколько часов.
— Это Лорд с тобой такое сделал? — не унималась Нарцисса; достав из кармана белоснежный платок, она начала стирать пот с его лба.
Люциус, несмотря на слабость, с силой откинул её руку в сторону.
— Всё нормально, Нарцисса, — продолжая тренировать сдержанность, продолжил он;
Она отступила от него, в очередной раз убедившись в собственной ненужности, и одарила мужа ледяным взглядом, в ответ получив более чем аналогичный. А Аллегра, стоя в стороне, просто покачала головой из стороны в сторону, нет, не усмешка, что-то иное было в карих глазах Амикуса…
— Ты придешь на ужин? — очевидно что-то понимая, произнесла Цисси.
Раздражение, неприятное, колючее, нужно держать в себе, говорить язвительное в ответ сейчас неуместно. Столько месяцев убеждать себя, что Нарцисса ни в чем не виновата,и это он, Мерлин, это он отравляет ей жизнь своим равнодушием и изменой, о которой жена никогда не догадается! Словно в странное опровержение тех мыслей Нарцисса посмотрела на Амикуса, в чьих глазах читался холод, абсолютное превосходство и бесстрастие. Аллегра знала свою роль и не чувствовала никаких неудобств, глядя в глаза жены любовника. Волк в овечьей шкуре, эта девушка никогда не упустит своё, пойдет прошибать лбом каменные стены за собственные цели и прихоти. Совесть постепенно проходит как долговременный недуг...
— Доброго вечера, Нарцисса, — протянул «Амикус», принимая дамскую ручку для поцелуя на прощание.
Почему-то сейчас Аллегра вызывала у Люциуса отвращение своей игрой, по-хозяйски играя чужим душевным состоянием, улыбаясь несчастной жертве обстоятельств в лицо. Она взяла щепотку летучего пороха и исчезла в языках пламени. Нарцисса не сказала ни слова больше, лишь в расстроенных чувствах осталась в западной гостиной, наблюдая за тем, как Люциус исчезает в камине.
Когда он появился в кабинете поместья Кэрроу, Аллегра уже сидела перед раскрытой папкой с документами и с пером в руке. Через мгновение появилась Диппи с подносом в руках. Чай с имбирём, много имбиря… Лучшее средство от стресса — это афродизиак. Люциус вскинул бровь.
Мужская жилетка хозяина дома была небрежно сброшена на софу. Черные волосы, брови с волевым изгибом, прямая осанка и покусывание кончика пера, она была собой…
— Может, лучше виски? — немного раздраженно произнес Люциус, с отвращением глядя на ароматный чай.
— Лучше чаю, не думаю, что в половину пятого вечера алкоголь актуален, тем более мы можем понадобиться хозяину, что вполне вероятно, исходя из его состояния, — каким-то странным, чуть саркастичным голосом проговорила она.
— Аллегра, тебе не кажется, что ты говоришь пренебрежительно о нем?
— Нет, — коротко ответила она, снова опустив взгляд в документацию и поставив подпись. — Люциус, ты рылся в моих бумагах?
Ему оставалось совсем немного для того чтобы окончательно выйти из себя. Ноющие мышцы дополняли картину ярости рассудка.
— Если ведение отчетности и расчет расходов ты называешь именно так, то да, я рылся в твоих бумагах, — язвительно произнес он.
Она тут же стушевалась:
— Прости, я не хотела так грубо выражаться, не знаю, что на меня нашло, — совершенно равнодушно сказала Аллегра, проставляя подписи почти не глядя, но потом она просто встала, отложила бумаги в ящик и совершенно в ином тоне добавила: — Люциус, спасибо, правда, ты сэкономил моё время.
— Темный Лорд приказал помогать тебе, пока ты в Хогвартсе, — вставил он, чувствуя, как постепенно пропадает ломота в теле.
~~
В этот момент он был похож на побитую загнанную собаку, возившую сани в одиночку. Люциус был сам не свой. Серые глаза подобно дару медузы Горгоны могли превратить в камень, а вернее в лед. Все его недостатки укладывались в один взгляд. Получил Круциатус из-за меня… Что ж, это всего лишь стечение обстоятельств, я не могла не рассказать хозяину о крестражах, даже зная, что потом он будет мучить Люциуса. А Нарцисса…
Это значит, что старик и смерть свою попробует вплести в интригу. Знание, взвешивание всех за и против, возможно, этот вариант безумен, ну зачем директору умирать, когда он так нужен Ордену Феникса и Поттеру? Нет, этот вариант невозможен, самая бредовая мысль из всех. Вероятно, мне не стоит так переживать и ломать себе голову из-за этого чертового Непреложного Обета, он никому, в сущности, не причинит вреда.
Когда я с Люциусом, дыра в моем сердце на время затягивается. Нельзя ни в коем случае терять это ощущение ложного счастья. В нём есть жизнь, в этом мужчине сосредоточена какая-то странная энергия, что заставляет наши ауры соприкасаться и сливаться в единое целое. Люциус склеил меня из мелких осколков юношеского разбитого сердца, и он до сих пор поддерживает эту конструкцию. Я знаю, почему я нужна ему… иначе его мир рухнет, как рухнет и мой. Его раны, созданные им самим, тоже затягиваются, пока я рядом. Любовь ли это? Темный Лорд решил что да, но может ли он знать хоть что-то о любви, если никогда не испытывал её? Гарри Поттер, будь он неладен, поведал много увлекательных теорий. Я знаю о хозяине намного больше чем другие…
~~
Что было в её глазах? Мысли, рассуждения; разглядывая Люциуса, Аллегра о чем-то думала, словно решала для себя какую-то дилемму. Главное, что она не хочет раздражать его. Возможно, ищет путь к спокойствию, пытается узнать его мысли или просто созерцает человека, застывшего с чашкой крепкого чая в руках. Ищет момент, ловит эмоции, будто волны волшебного радио. Пристальный взгляд, уверенный шаг по направлению к нему и порывы власти. Аккуратный звон чашки, вернувшейся на белое блюдце, и нахождение правильного решения. Она способна мыслить и понимать его желания. Аллегра может сказать лишнее, но никогда ничего не будет ждать толчков к действию — никаких подсказок, голые инстинкты, он сам так научил…
Женские руки и нежные, но настойчивые губы, пальцы, аккуратно перебирающие пряди волос, и улыбка, на этот раз искренняя. Мужская одежда — как глупо, неестественно и так возбуждающе скрывает женское тело. Его ладонь протиснулась между пуговицами серой рубашки Амикуса, когда прикусывания мочки уха заставили подавать Люциуса признаки жизни, а тело забывало о боли, отдаваясь на волю чувствам. Волнующие изгибы и пульс, разливающийся по венам. Не время для утех, ведь за окном едва вечереет, но эта чертова ведьма спасала его от стрессов так же, как умел спасать её Люциус. Плавающее состояние и боль уходили, напряжение спадало, забирая с собой стресс, а может, зелья стали действовать вовремя. Утопия для каждого, разделение желаний, полное понимание мыслей друг друга. Они превратились в идеальных любовников. Губительная сила и власть прикосновений, подрагивающие губы и тихий шепот одежд, сброшенных на пол. Её рубашка, бесформенно висящая на худых плечиках и аккуратная небольшая грудь, которой можно было любоваться. Сила молодости в упругости, в импульсивности и постоянном влечении. Незрелая женщина, только недавно узнавшая все прелести постельных отношений, она была великолепна, когда закрывала глаза и откидывала голову назад в порыве страсти. Она так прекрасна в сбивчивом дыхании вздымающейся груди и неописуема в собственном восторге. Коварная улыбка и страстно закушенная губа, влажные поцелуи и настойчивые коготки на мужской спине, сжимающие плоть до потрясающей дрожи. Негромкие стоны… Аллегра была на нём, не позволяла делать лишних движений, заботилась о том, чтобы им обоим было хорошо, и он замечал, как из головы вытаскивают спицы, одну за другой убирают причины переживаний.