Отравленная роза
Шрифт:
– Нет, профессор, — повышая голос, перебила Аллегра.
Он смотрел в невидящие глаза, различая в них беспокойство, неуловимые эмоции.
— Я не хочу, чтобы вся школа узнала об этом инциденте.
Она беспокоится за него? Или из-за себя…
— Но не обязательно рассказывать…
Северус запнулся, это выглядело так, будто он себя выгораживает, ужасное чувство вины подкатило к горлу комком. Это были слова труса, не готового отвечать за свои ошибки, он вовсе не хотел говорить их…
— Если это можно будет скрыть от школы, то от профессора Дамблдора вряд ли.
Северус
Он удивлялся все больше и больше. Её реакция оказалась непредсказуема. Снейп снова увидел в ней тихоню, скромную девочку, неспособную причинить кому-либо проблем. Нет, сегодняшняя оплошность едва не лишила ее зрения, отчего же Аллегра так добра с ним? Невозможно поверить…
— Просто помогите мне добраться до комнаты, если меня еще не выселили, — с улыбкой, от которой ему захотелось взвыть, проговорила она.
— Аллегра…
– Я думаю, через камин будет удобнее всего, только определите мне эльфа, а то я сама не справлюсь с пижамой.
Еще одна неподходящая к месту улыбка слетела с юных губ…
Северус вглядывался в черты её лица незаполненные враждебностью, открывающие старый забытый мир светлого ребенка. Сравнения с Беллатриссой больше не приходили на ум. Аллегра сделала попытку встать, но с потерей зрения терялось и чувство равновесия. Он снова подхватил её под локоть. Невидящий взгляд обратился прямо к нему, она старалась разглядеть. Странное ощущение заполнило его нутро — будто его скомкали и кинули на пол как ненужный черновик. Почему она так смотрит? Пускай не различает, но смотрит. Глаза практически избавились от крови, однако были все еще красны.
— Закройте глаза, не раздражайте слизистую, — прозвучал его уверенный голос.
* * *
Я видела его темные очертания в ореоле каминного света, слабое ощущение блаженства освобождало от ненависти. Он спас мои глаза, которые были не нужны, как спас жизнь тогда на Астрономической башне. Неправильные чувства: хотелось прижаться, обнять, снова почувствовать его прохладные руки на своей коже… но момент осуществления мечты прошел. Северус подвел меня к камину, и я ощутила, как языки пламени поглотили нас, унося прочь.
Моя комната. Даже не знаю, в каком она была состоянии, чтобы предстать перед профессорским взором. Он усадил меня на кровать.
— Завтра на занятия не выходите, я скажу, что вы приболели.
— Но зрение ведь должно будет вернуться? — с закрытыми веками, спросила я.
– Не до конца, потребуется больше времени, чем одни сутки. Это долгий процесс. Завтра в обед приходите ко мне, я осмотрю вас, а до тех пор за вами будет присматривать домовик. Добби! — скомандовал он привычным резким голосом.
С хлопком маленькое существо появилось в комнате. Я не могла различить его, однако слышала писклявый поддакивающий голосок, когда Северус давал инструкции.
— Спокойной ночи, Аллегра, — ровным тоном
Я услышала сильные трески головешек, вновь разгорающегося камина и даже различила зеленое пламя, когда профессор исчез из моих покоев. Домовик проводил меня до ванной и помог переодеться в пижаму, затем уложил в кровать, словно немощную старушку.
— Мастер Снейп сказал, чтобы перед сном вы выпили это.
Он вложил в руку прохладный стеклянный флакончик. Содержимое не было противным, оно отдавало травами — валерьянкой, пустырником. Я узнала зелье сна без сновидений.
— Спасибо, ты можешь быть свободен, я позову утром. Добби, кажется?
— Да, мисс, спокойной ночи, мисс… — его голос выражал какую-то робкую неуверенность. Эльф не привык слышать слов благодарности, тем более из уст слизеринки.
Он с хлопком исчез, а я уснула почти мгновенно. Несмотря на перенесенную боль, этот вечер был волшебным…
Его руки…
Но мысли оборвались, унеся сознание в пустоту.
====== Глава 12. Симфония крови. ======
Длинные пальцы с шероховатыми подушечками. Изящная кисть. Эти руки должны принадлежать пианисту, набирающему плавную мелодию, использующему всю целостность души. Он мог бы вкладывать в сонату частичку себя, уходить в мир музыки, соблюдая все знаки.
Legato. Нежно проводит ладонью по моему лицу, не пропуская ни миллиметра, чтобы не потерять гармонию мгновения. Он не видит красоты звучания, которое ему с легкостью удается, не слышит нежных украшений, переходов, не чувствует того, что чувствую я.
Poco Acсelerando. Он ускоряется, скользя по моим рукам. В этот момент главное — техника, но и ощущение всепоглощающей, нарастающей тяжелой легкости присутствует в каждом аккорде. Снова возвращается к лицу, шее. Гладкими, манящими прикосновениями спускается к груди…
Crescendo. Тело охватывает приближающийся поток возбуждения, сердце ускоряет ритм, переходя из allegretto сразу же в presto.
Staccato, staccato…
Он слишком близко к тому, чтобы окунуть меня в симфонию страсти, подвергнуть самой сильной пытке наслаждением, позволить забыться в таланте музыканта. Руки спускаются ниже…
Sforzando! Я не выдерживаю, и тело совершает бесконтрольный рывок. Прикосновения пианиста пропадают. Он боится вновь дотронуться до рояля, не хочет расстроить инструмент, не понимает, насколько его игра прекрасна, как отзываются на его пальцы клавиши и струны, где-то там глубоко под резным деревом. Сердце успокаивается, переходя в ритм Allegro…
Моё имя — название одного из быстрых темпов в музыке, мелодичное дополнение к вырывающейся на волю сущности, желанию вновь ощутить на себе изящные кисти, ладони, дарующего свободу композитора, играющего романсы и песни без слов на дрожащем в предвкушении инструменте. Быть идеальным инструментом только для него. Пытаться изобразить невозможное, помочь ощутить всю привлекательность звуков, которые он создает. Запредельная мечта – отдаться в плен ощущениям и гармонии, которую, не зная того сам, музыкант создал в моей душе, голове, в желающем теле…