Отравленная роза

Anya Shinigami

Возникает вопрос: почему Люциус остался правой рукой? Все просто, хорек-старший имеет намного больше связей в магическом обществе, плюс – влияние на министерство… А значит, отец автоматически становится второстепенным персонажем.

Итак, Уизли – многодетное семейство: Молли Прюэтт, чистокровная ведьма – жена предателя крови, мать семерых отпрысков, всех как один рыжих. Чарли – второй по старшинству сын, его я видела на Турнире трех волшебников, он занимался первым испытанием, привез драконов из Румынии вместе с несколькими коллегами. Невысокий рост, коренаст, с добродушным широким лицом – но это все, что известно. Билл Уизли –

его видела на стенде старост Хогвартса, ничем не примечательный парень, высок, худощав, по сравнению с братом. Внешность незапоминающаяся, скудная. Перси Уизли – этого хмыря я застала. Кучерявый, тоже был старостой, причем очень вредным, дотошным, таким же как и я. Любил лишать Слизерин баллов, да и своих тоже. Высокомерен слегка, насколько знаю, работает сейчас помощником министра магии, на глаза попадались фотографии Фаджа в сопровождении этого мелкого прихвостня.

О Джинни, Фреде, Джордже и Роне я знаю не понаслышке. Близнецы – очень запоминающиеся фигуры в школе, наверное, семьдесят процентов беспорядков и нарушений правил в Хогвартсе напрямую или косвенно связаны с ними. Сама частенько отводила их к Филчу. Талантливые ребята, только раздолбаи жуткие. Их изобретения широко известны среди студентов. Попади они Слизерин, могли стать любимчиками Снейпа…

Северус… Что-то кольнуло в груди неприятным холодком, а по спине побежали мурашки. С чего вдруг? Я же решила сама для себя прекратить волноваться из-за него. Но нет, сделать не так просто, нежели сказать. Интересно, вошла ли его жизнь в привычное русло? Он должен ненавидеть себя за то, что сделал, и Дамблдор тоже… Старый обманщик, пытался задержать меня в школе ложью… Ненавижу… Злоба моментально образовала тягучую пустоту, голова закипала. Казалось, воздух наполнялся вибрациями агрессии… Уж лучше ярость, чем жалость к самой себе…

Стук в дверь. Быстро закрыв папку, я засунула ее под покрывало кровати.

— Да?

Неожиданность, в дверном проеме стояла Нарцисса, мило улыбаясь. Что ей от меня надо?

— Мелани, дорогая, не хотела бы ты составить мне компанию за чашкой чая?

Надо же, сама зашла, не прислала эльфа – это наводило на некоторые мысли.

— Да, конечно.

Чаепитие обещало быть странным. В одной из гостиных на столе красовались всевозможные пирожные: красиво оформленные, пышные и не очень, украшенные фруктами, взбитыми сливками и шоколадной глазурью разных цветов. Это она к моему приходу готовилась? Хочет что-то разузнать, полагаю.

Нарцисса заметила мой вопросительный взгляд на все великолепие сладкого, а у меня в это время медленно, но верно начинали течь слюни. Мало того, что я не обедала, стараясь набросать примерный образ Рональда Уизли во всех аспектах его жизни, исписала множество листов о том, что знаю и предполагаю, судя по характеру, так она решила добить меня десертами. Милая улыбка в сторону хозяйки дома.

— Хотела попросить тебя помочь: все это, — она жестом руки обвела стол, — нужно продегустировать. Боюсь, что в одиночку не справлюсь.

Фигура превыше всего, она решила разделить со мной приятную процедуру набирания калорий. Значит, я слишком мнительная, это всего лишь просьба. Я – форменный параноик, что тут скажешь…

— Но зачем?

— Это для благотворительного традиционного ужина в помощь неимущим перед Рождеством, каждое из этих пирожных будет стоить довольно дорого, своеобразный обмен. Взамен галеонов гости

получат замечательный десерт из французской кондитерской «Ле Курбузье» в Монреале.

Тут слюноотделение стало обильнее. Эта кондитерская славилась на весь волшебный мир, не знаю, что мастера туда добавляют, но изделия не только сногсшибательно красивы, но еще и невероятно вкусны. Нарцисса прямо таки подарок мне сделала.

— Ты поможешь? Нужно выбрать одиннадцать из тридцати, — с надеждой попросила она.

Матерь мерлинова, я умру, нет, конечно, не обязательно есть их, достаточно попробовать по маленькому кусочку каждого, но боюсь, не смогу остановиться.

— Конечно, помогу!

Нарцисса едва не рассмеялась такому энтузиазму, частичка искренности пролегла между нами. Эльфы подали горячий чай, много чая… Мы присели на соседние стулья. Перед ней появился список с фотографиями пирожных. Предвкушая отличный пир, я придвинула к себе первую тарелочку, вторя хозяйке, и заглянула в листок.

— Это называется «Roseraie», — сказала она, указывая на третью картинку.

На сладости красовались маленькие розочки разных оттенков красного и розового. Казалось, это мини вариант свадебного торта. Вкусно! Клубничное со сметанным кремом и глазурью. В пирожном различался едва уловимый привкус и запах миндаля. Я остановилась на мгновение. Цианистый калий? Господи, не может быть… Нарцисса не заметила тревогу на моем лице, занимаясь изучением очередного кулинарного шедевра. И правильно, потому что это был всего лишь десерт с орехами, а у меня разыгралось воображение, с чего ей травить меня? Бред постепенно отступал.

— Банально.

Я чуть не поперхнулась чаем. Как это произведение искусства может быть банальным?!

— А мне понравилось. Может быть, банально, зато каждому придется по вкусу.

Она задумалась ненадолго.

— Наверное, ты права, однако это только первое, поставлю плюс-минус.

Чиркнув отметку, мы придвинули к себе следующие…

— Я, признаться, удивлена, что ты решила погостить у нас. Люциус сказал, что у тебя какие-то дела с маггловскими музеями.

— Да, мы нашли гробницу на юге Египта, там много всего оказалось, захоронения жрецов, – с легкостью соврала я.

— Но это значит, что место должно было быть пропитано магией! — удивилась она.

Мерлин, что я несу…

— Да, множество найденных артефактов обладают темным прошлым, мне досталось изучение ни в чем не повинных костей усопших, черепков ваз, обломков плит, исписанных древними рунами. Естественно, заклинаний и ритуалов там начертано не было, они не обладают ценностью для волшебников, поэтому мне поручили переправить их в лондонский музей естествознания.

Нарцисса была удовлетворена ответом, но не собиралась умолкать, для нее беседа была убийством времени, а для меня мозговой пыткой.

— Когда ты последний раз была дома?

Я сделала недовольную гримасу.

— Довольно давно, ты же знаешь, что мне там уже не рады.

Удивительно, но Нарцисса подавила улыбку.

— Да, Жерар – точная копия Люциуса, они оба не способны понимать близких им людей.

Сказанное было немного приправлено грустью. Неужели эта женщина не такая, как я себе представляла?

— Мне обидно за собственного сына, — вздохнула она, отчего-то найдя во мне душевного собеседника. — Он становится точной копией отца, следует за ним. Ни одной собственной мысли…