Отравленное перо
Шрифт:
Джоанна толкнула меня в бок и спросила, что я думаю обо всем этом. Я повторил ей то, что говорил Оуэн.
– Конечно, - сказала она язвительно, - он должен все об этом знать. Этот тип считает, что он знает все.
– Он умен, - заметил я.
– Он самонадеян, - заявила Джоанна. - Ужасно самонадеян.
Через пару минут она сказала:
– Как это тяжело для ее мужа и для девушки! Как ты думаешь, что по этому поводу чувствует Меган?
Я не имел об этом ни малейшего представления. Странно, что никто никогда не мог оценить, что должна думать или чувствовать Меган.
–
– Мы можем зайти и предложить ей это, - согласился я.
– С детьми все будет в порядке, - продолжала Джоанна. - У них есть гувернантка. Но мне кажется, что она из тех, кто может довести людей типа Меган до сумасшествия.
Я подумал, что это вполне возможно, Я мог себе представить, как Элси Холлэнд изрекает пошлость за пошлостью и предлагает бесчисленные чашки чая. Доброе создание, но не тот человек, подумал я, который должен быть рядом с чувствительной девушкой.
Я сам думал о том, чтобы забрать Меган, и был рад, что Джоанна до этого додумалась без моей подсказки.
После завтрака мы отправились в дом Куммингтонит. Оба мы немного нервничали. Наш приезд мог показаться не уместным проявлением любопытства. К счастью, мы встретили Оуэна Гриффита, который как раз выходил из ворот. Он выглядел расстроенным и озабоченным. Однако он приветствовал меня с явной симпатией.
– А, привет, Бэртон. Рад вас видеть. Что я боялся рано или поздно увидеть, то и произошло. Проклятая профессия!
– Доброе утро, доктор Гриффит, - сказала Джоанна таким голосом, какой она обычно приберегает для одной из наших глуховатых тетушек. Гриффит остановился и вспыхнул.
– Ах, да, доброе утро, мисс Бэртон.
– Я подумала, - сказала Джоанна, - что вы, вероятно, меня не заметили.
Оуэн Гриффит покраснел еще сильней. Застенчивость обволакивала его, как мантия.
– Извините… простите, я был так занят, я не заметил…
Джоанна безжалостно продолжала:
– А я здесь в натуральную величину.
– Настоящий поясной портрет, - буркнул я в ее сторону.
– Моя сестра и я, Гриффит, хотим знать, не будет ли лучше, если девочка побудет у нас пару дней. Что вы по этому поводу думаете? Я не хочу вмешиваться, но все это должно быть довольно страшно для бедного ребенка. Как, на ваш взгляд, на это посмотрит Симмингтон?
Гриффит пару минут обдумывал эту идею.
– Я думаю, что это было бы великолепно, - сказал он в конце концов. - Девушка довольно нервная, и для нее было бы лучше уехать от всего этого. Мисс Холлэнд творит чудеса. У нее есть голова на плечах, но ей достаточно хлопот с двумя детьми и самим Симмингтоном. Он совершенно сломлен, сбит с толку.
– Это было… - я минуту колебался, - самоубийство?
– Да. Не может быть и речи о несчастном случае. Она написала «Я больше не могу» на обрывке бумаги. Письмо, должно быть, пришло с вчерашней послеобеденной почтой. Конверт лежал на полу рядом с ее креслом, а само письмо было скомкано и брошено в камин.
– А что…
Я замолчал, испугавшись собственных
– Простите меня, - сказал я.
Гриффит грустно улыбнулся.
– Вам нет необходимости спрашивать. Письмо будет оглашено во время расследования. Без этого не обойтись, как ни жаль. Оно было самым обычным, в том же омерзительном стиле. Обвинение состояло в том, что второй мальчик, Колин, не является ребенком Симмингтона.
– Вы думаете, это правда? - спросил я с сомнением.
Гриффит пожал плечами.
– Я не имею возможности вынести какое-то суждение. Я здесь живу только пять лет. Насколько я мог видеть, Симмингтоны были благополучной счастливой парой, преданной друг другу и детям. Это верно, что мальчик не особенно похож на родителей, у него, например, ярко-рыжие волосы, но ребенок часто наследует сходство с бабушкой или дедушкой.
– Такое отсутствие сходства могло спровоцировать конкретное обвинение. Грязное предположение, высказанное наугад.
– Очень похоже. Так и есть, вероятно. За этими ядовитыми письмами очень немного точной информации, только злоба и подлость.
– Но бывает, что попадают не в бровь, а в глаз, - заметила Джоанна, - в конце концов, если бы не так, она бы себя не убила, не так ли?
Гриффит сказал с сомнением:
– Я не совсем в этом уверен. В последнее время она жаловалась на здоровье, была нервной и истеричной. Я лечил ее в связи с расстройством нервной системы. Возможно, я думаю, что потрясение от такого письма, написанного в подобных выражениях, могло вызвать такое состояние паники и отчаяния, что она способна была решиться на самоубийство. Она могла убедить себя, что муж не поверит ей, если она будет отрицать эту выдумку. Стыд и отвращение могли на нее так подействовать, что вызвали временное помрачение рассудка.
– Самоубийство в состоянии умственного расстройства, - сказала Джоанна.
– Именно так. Я буду вполне удовлетворен, если смогу всех в этом убедить во время расследования.
– Понятно, - сказала Джоанна.
В ее голосе было что-то, заставившее Оуэна сердито добавить:
– Это полностью подтверждается. Разве вы не согласны, мисс Бэртон?
– Да, конечно, я согласна, - сказала Джоанна. - На вашем месте я бы действовала точно так же.
Оуэн с сомнением взглянул на нее, потом медленно двинулся по улице. Мы с Джоанной вошли в дом. Входная дверь оказалась открытой, и это было проще, чем звонить в колокольчик, тем более, что в глубине дома слышался голос Элси Холлэнд. Она разговаривала с мистером Симмингтоном, который, сгорбившись в кресле, казался совсем потерянным.
– Нет, в самом деле, мистер Симмингтон, вы должны что-то съесть. Вы не завтракали в том смысле, как я это понимаю, и ничего не ели вчера вечером, а со всеми этими потрясениями вы сами заболеете, хотя сейчас вам понадобится вся ваша сила. Так сказал доктор перед уходом.
Симмингтон отвечал безжизненным голосом:
– Вы очень добры, мисс Холлэнд, но…
– Небольшая чашечка горячего чая, - настаивала Элси Холлэнд, вливая в него питье.
Лично я скорей бы дал бедняге виски с содовой. Он так выглядел, что явно в ней нуждался. Однако он выпил чай и взглянул на Элси Холлэнд.