Отравленные стрелы

Дело было в Макао.

Или Сингапуре.

Или примерно где-то там ещё.

Хотя какая разница,

если в деле замешана красивая женщина?

Тогда всё всегда идёт не по плану.

< Никому мечты не поверяйте, >

Хань думал, что «роковая женщина» - это просто такой эпитет. Или миф. Он думал так до тех пор, пока её не встретил. Причём встретил в «Берлоге», где женщины не появлялись в принципе. Не считая доступных за соответствующую плату девочек из персонала. Но её никто с такой девочкой бы не спутал. Даже самый

последний кретин.

Хань увидел её сразу же, едва зашёл в «Берлогу». Она сидела на высоком табурете у стойки и изящно-небрежно держала в смуглых пальцах стакан с томатным соком. Длинное чёрное платье, узкое, со смелым разрезом на правой ноге, с глубоким v-образным декольте и широкими у запястий рукавами красиво подчёркивало изысканную фигуру. Длинные и немного волнистые тёмные волосы были убраны в сложную причёску из множества аккуратных завитков, скреплённых неведомым образом - точно не без магии - двумя резными серебристыми спицами. Довольно рослая для женщины, гибкая и спортивная, с резкими и крупными чертами лица, с непривычной для дамы ямочкой на подбородке.

На первый взгляд она казалась вульгарной - с чуть небрежно подведёнными глазами, носом с горбинкой, вызывающе алыми полными губами и гладкой смуглой кожей. Но стоило посмотреть на неё больше одного раза - и взгляд задерживался, скользил по её облику и будто бы заставлял пьянеть лишь от вида её. И если бы Ханя попросили описать её одним словом, он невольно произнёс бы «прекрасная», хоть и понимал бы, что значение этого слова противоречило действительности. Яркая, притягательная - да, но точно не красотка.

Это называлось иначе.

Она… она была слишком земная и грешная, при этом - совершенно иная, ничем не похожая на девочек из персонала. В ней ощущался класс. Подле неё любая другая казалась всё равно… всё равно что потрёпанный «форд» рядом с «роллс-ройсом».

Вот так Хань понял, что влип. Вообще он редко влюблялся, а чтобы вот так - с первого взгляда - никогда прежде, но в любом правиле есть исключение. Его личным исключением стала именно она - странная дама в «Берлоге» с удивительно смуглой кожей, притягательная, как магнит. И Хань кусочком железа потянулся к ней, повинуясь пресловутым законам физики. Ведь железу полагалось примагничиваться.

Он присел на соседний табурет и тихо заказал виски, покосился на незнакомку и невольно нахмурился, углядев по левую руку от неё смазливого типчика. Типчик настойчиво пытался обратить на себя внимание этой роскошной дамы, она же ни разу так в его сторону и не взглянула. Возмущённый типчик разъярился и, похоже, вознамерился стащить даму с табурета, чтобы уволочь куда-то в своей сомнительной компании. Так вот, типчик только протянул руку, как застыл в странной позе. От лица враз отхлынули все краски, а губы мелко задрожали.

– Могу отсоединить эти шарики от всего остального, а могу раздавить. Тебе что больше нравится?
– Глубокое, ласкающее слух контральто едва не обратило Ханя в тающий

кусочек масла. Благо, что типчик жалобно заскулил, вернув Ханя на грешную землю, - кажется, ему там вполне себе ощутимо сдавили яйца. И Хань ни капельки идиоту не сочувствовал, потому что тот полез к даме, заслуживающей уважительного отношения.

– Ты уже тут?
– Рядом с Ханем остановился Ким Чондэ. Они работали несколько раз вместе.

– Угу.
– Хань отвернулся и вновь уставился на смуглянку. Та отпихнула от себя несчастного типчика и сейчас допивала свой сок. Полные губы влажно блестели, наводя на неправедные мысли о поцелуях.

– Забудь, - склонившись к его уху, шепнул Чондэ.

– Почему?
– Хань не отводил глаз от смуглянки.

– Потому что это Каи, а она… гм… приносит удачу тому, кого выбрала, и несчастье - всем прочим.

– Погоди, она…

– Мастер широкого профиля, как и ты, - подтвердил Чондэ.
– Ещё умеет работать с электроникой и механикой. «Золотые пальчики». Но помни, что эти пальчики умеют не только открывать двери, но и кое-что давить или отрезать. Знаешь, как её называют?

– Не представляю… Афродита?

– Придурок, - беззлобно хмыкнул Чондэ, пристроившись рядом и жестом попросив бармена дать ему то же, что и Ханю.
– Её за глаза называют Лянь Чжэнь. Ты китаец, должен в этом шарить лучше меня.

– Лянь Чжэнь… - Хань задумчиво рассматривал профиль прекрасной незнакомки и понимал, что она в самом деле роковая женщина, если заслужила такое прозвище. Ни одна женщина не пожелала бы себе такого.
– Лянь Чжэнь - тёмная сторона звезды У Хуан, но У Хуан сама по себе звезда, приносящая несчастье.

– Я тебе о том и толкую - эта красотка ходит по трупам и даже не замечает этого. Забудь о ней. И не вздумай влюбиться - тогда совсем плохо всё кончится.

– Такая кровожадная?

– А? Что? Да нет… - Чондэ кивнул бармену и принял стакан с выпивкой.
– Я сам не знаю её, но вроде бы никто кровожадной её не называл. Скорее, очаровательной, хоть и опасной. Дело просто в том, что со всеми вокруг неё что-то случается. Само по себе. Она ничего не делает, но люди вокруг неё мрут как мухи.

– Я не верю в мистику и прочую чертовщину, - отмахнулся Хань, поправил галстук и попытался поймать взгляд Каи. Не смог. Она смотрела в другой конец зала и на другого мужчину. Смотрела будто бы искоса, без особого интереса - так обычно кошка смотрит на беспечную мышку.

– Ого, а он что тут делает?
– протянул Чондэ, тоже заприметив типа в другом конце зала. Тот неспешно двигался мимо столиков к барной стойке. Дорогой светлый костюм, руки в карманах, галстука нет, верхняя пуговица на рубашке расстёгнута. Белокурые волосы небрежно спадали ему на лоб, чуть прикрывая тёмные брови. Впрочем, откинь он волосы со лба - погоды это бы не сделало. При классической правильности линий ему бы всё было к лицу. Включая внушительный рост.