Отражение первое: Андерсы? Эвансы? Поттеры?

Linnea

– Мы смирились, - тихо произнесла Милли.
– Исправить уже ничего нельзя.

– Убил бы, - буркнул себе под нос Драко. Третьекурсники поглядывали на грустных семикурсников, потом переглянулись и зашептались. Мордочки стали довольными и хитрыми.

– Пора на завтрак, - вздохнула Панси.

Слизеринцы почти в полно составе, отсутствовали третьекурсники, сидели за своим столом в Большом зале. Преподаватели тоже уже были на месте. Довольно быстро в Большом зале стало шумно, зрители были на месте. Вот в зал вошли Рон и его компания, а вслед за ними, хитро улыбаясь, в зал влетели третьекурсники Слизерина.

– И что они сотворили?
–

Следя за третьим курсом, задумчиво спросил Блейз. Демиан проследил за его взглядом и пожал плечами.

– Надеюсь, ничего разрушительного, - произнес он.

– Мечтать не вредно, - мрачно констатировал Драко.

– Ребят, давайте уже успокоимся, - произнесла Панси.
– Что случилось, то случилось. А это рыжее недоразумение за все заплатит сполна.

– О, да, - усмехнулся Адриан.
– Знаете, а мне жалко Северуса и Тома.

– Адри! Иначе нельзя, все должно быть предельно натурально, - прошипел Демиан.

– Ты представляешь, что с ними будет, когда...Прфф, - Драко ловко закрыл рот Адриана рукой и многозначительно на него посмотрел.

– Умница, Драко, - в глазах Панси искрились смешинки.
– Адриан мы все уже обсудили.

– Офпуфи мефя, - попытался произнести Адриан. Драко хмыкнул, но руку убрал. Адриан вздохнул.
– Так-то лучше.

– Ну, и где Пивз?
– Проворчал Винс.

– Успокойся, все будет так, как надо, - усмехнулся Демиан.

– А вот и он, - хмыкнула Милли, указывая на вплывающего в зал Пивза, который летел в сторону гриффиндорского стола, а точнее, к Джинни Уизли. В Большом зале почти мгновенно наступила тишина, кто с интересом, кто с настороженностью, а кто и со скрытой усмешкой ждал выступления приведения.

– Вы просили прелестного пробуждения?
– Заорал на весь зал писклявым голосом Пивз, останавливаясь напротив Джинни. Та зажала уши и отвернулась, чем воспользовался Колин Криви, выливая в сок девушки зелье. А Пивз тем временем продолжил.
– Получите, распишитесь. Ваша служба доставки.

Перед Джинни из воздуха появился призрачный пергамент, Пивз принял стойку декларанта и выдал торжественным тоном на весь зал:

– «Джинни, милая моя!

Солнышко родное!

Всю любовь свою мечтаю

Подарить тебе я.

В это утро, счастье ты мое,

Ты прекрасна.

Я люблю тебя,

Надеюсь, что ты тоже»

– ХВАТИТ!
– Заорала на весь зал Джинни.

– Мисс Уизли, подобное поведение не подобает девушке. Минус двадцать очков с Гриффиндора, - строго произнесла МакГонагалл.

– Но профессор МакГонагалл, - вскликнул Рон.
– Это оскорбляет нашу семью.

– Но ЭТО не дает вам право вести себя подобным образом, - отрезала МакГонагалл и совершенно спокойно стала разделывать ножом кусок курицы на своей тарелке. Семикурсники Слизерина с трудом подавили свои улыбки. Половина Гриффиндорского стола пребывала в ауте, вторая половина злорадствовала. О похождениях Джинни знала вся школа, пожалуй кроме только ее брата и его приспешников. Джинни схватила стакан и залпом выпила сок. Кто-то с хмыком похлопал по спине Майкла Кормака, шестикурсника Райнвекло. Тот злорадно улыбнулся, в ожидании самого интересного, запланированного на завтрак им и семикурсниками Слизерина и братьями Криви.

Джинни решила гордо удалиться из зала, встала и вздернув подбородок направилась к выходу, и тут прямо перед ней встал Майкл Кормак. Она открыла рот, чтобы сказать ему уйти с дороги, но вместо этого выдала:

–

Я люблю тебя. Да, я очень люблю тебя за то, что ты есть, за то, что утром, просыпаясь, я могу думать о тебе, и за то, что ночью ты мне снишься. Люблю тебя за все, что ты для меня сделал, люблю за твою ласку и беспечность, за суровость и за те счастливые минуты, когда я могу любоваться тобой. Люблю смотреть в твои глаза, и хотя я все равно не могу достичь их дна, мне нравился их блеск. Люблю тебя за все то, что ты открыл для меня - за солнце, за утренний щебет птиц, за мистические облака, на которые я, благодаря тебе, могу смотреть и часами мечтать, за терзающий душу сказочный закат солнца, которым мы наслаждались вдвоем, за эту немую и в то же время такую разговорчивую Луну... Только ты сможешь всегда понять меня и разделить со мной все мои радости и беды, только ты всегда желаешь мне добра. И хотя иногда ты сердит, и в это время, как правило, за окном гроза, но чаще ты добрый и спокойный. Когда я много думаю о тебе, даже дышать становится легче и кажется, что ты существуешь только для меня! Ты всегда преподносишь мне приятные сюрпризы и мне уютно, где бы я ни была, стоит лишь о тебе подумать. Мне нравится твое тепло, которым ты балуешь меня.

Я так хочу, чтобы ты был со мной всегда!
– Джинни прижала руки к губам, в ужасе глядя на стоящего перед ней парня.

– Во дает!
– Понеслись по залу полувосторженные, полусаркастические высказывания.

– Ну, они и загнули, - сдерживая смех, прошептала Панси на ухо Адриану.

– Где они такой романтики-то набрались?
– Блейз с интересом посмотрел на братьев Криви, с довольным видом взирающих на дело своих рук.

– ДЖИННИ УИЗЛИ! ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ?
– Заорал Рон.

– О, гляди-ка, очнулся, родимый, - прокомментировала шепотом Панси.

– О, что тебе не ясно, Уизли?
– Скривился Кормак.
– Твоя сестра объясняется мне в любви.

– Она никогда не будет с тобой встречаться, - Рон сжал кулаки.

– Да, больно она мне нужна, - презрительно окинув взглядом девушку, Майкл развернулся и пошел на выход. Джинни непроизвольно сделала несколько шагов ему вослед.

– И ОНА СО МНОЙ ВСТРЕЧАЛАСЬ, УИЗЛИ!
– Обернувшись в дверях, произнес Майкл.
– И НЕ ТОЛЬКО СО МНОЙ!

У Джинни по щекам потекли слезы, такого унижения она никогда не испытывала. Рванувшись, она выскочила из зала. Рон готов был взорваться, в него вцепилась Лаванда. Симус и Дин что-то ему говорили, успокаивая.

– Жестоко, - прокомментировал Драко.

– Мда, кажется, мы переборщили, - скривился Адриан.

– Нет, ребята, ее надо было проучить. Она стольким парням голову вскружила. А Кормак просто отомстил за себя и за других. Вы посмотрите, какие довольные сидят старшеклассники на всех факультетах, - произнесла Милли.

– Милли права, ребята, - кивнула Панси.

– Так, представление окончено, - произнес Снейп своим мрачным голосом.
– С Гриффиндора снимается еще пятьдесят очков за нелицеприятное поведение. Уроки уже начинаются. Семикурсники не забудьте, что у вас сейчас зелья. У ВСЕХ!
– Снейп перевел взгляд на своих студентов и чуть покачал головой. Те в ответ только пожали плечами.

Разговоров было только о разыгранном в Большом зале представлении. Панси, проходя мимо Колина Криви, поинтересовалась, сколько они влили зелья в стакан Джинни. Тот ответил, что проблемы у их однокурсницы будут всю неделю. Панси покачала головой.