Отражение стрекозы

Мира Качи

Как назло, после фразы писательницы из леса со всех сторон стал идти густой, белый туман. За пару минут он заполонил все пространство вокруг нас, особенно плотно закрывая нижнюю часть земли. Дым позволял видеть ближайшие силуэты, поэтому потеряться было тяжело.

— Айщ, вот знала же, что это случится, — цокая, госпожа Сон покачала головой

— Все же всадники так не вернутся.

Сон Хани испуганно посмотрела на меня. Я же, поняв, что произнесла, закрыла рот двумя ладонями.

Тишина. Ничего не произошло. Мы подождали еще пару минут.

— Ух, пронесло, — я расслабилась.

Писательница подошла

ко мне ближе.

— Неужели во мне проблема? — она с непониманием спросила, указывая на себя указательным пальцев.

— Скорее совпадение, — я пыталась выдавить из себя что-то, но под конец голос хрипнул.

Сон Хани не успокоилась от моих слов.

— Как-то, — она хрустнула шеей. — слабовато ты меня поддержала, но ладно. Тогда…

Она встала лицом к лесу. Хотела что-то сказать и уже начала выговаривать звук «Л», как снова послышались стук копыт и звон металла от доспехов. В этот раз всадники точно направлялись к нам. Много стрел, сверху из тумана, летели в нашу сторону. От страха у Сон Хани подогнулись ноги. Она стала быстро отходить, споткнулась об ветку и упала на меня. Я не успела за что-то зацепиться, поэтому на землю мы уже прилетели вместе. В то же время впереди стали показываться огоньки бело-синего цвета. Ожидая неминуемый катастрофы, мы с Сон Хани обе закрылись руками. По мужским голосам и женским крикам всадники вот-вот как через минуту должны были до нас добраться и растоптать, пленить или в худшем случае — убить. Через кипящую кровь в ушах, шума и гама слышалась иностранная речь, похожая на монгольскую. Вот уже первая стрела просвистела и пролетела у моего правого уха. В глазах резко потемнело. Сердце стало вырываться из груди сильнее, потому что я поняла, что это была чья-то тень.

«Мама, папа, сестра, бабушка, дедушка, Хэм, госпожа Сон прошу простите меня. Я люблю вас и всегда буду», — предсмертно прощалась с семьей.

Лошадь остановили рядом с нами. Она ржала, и ее дыхание поднимало пару волосинок у лба. Всадник молчал. Понемногу остальные звуки поутихли, и тело чуть-чуть расслабилось.

— Благородные госпожи, сюда опасно входить ночью. По крайней мере пока я не разберусь с призраками. Вам должен был рассказать об этом староста деревни. — Голос был нежный, спокойный, а слова вежливые и самое главное: на корейском.

Я разлепила глаза и чуть раздвинула защиту из рук. Свет всё ещё горел, и я прищурилась. На нас смотрел молодой парень в темно-синем ханбоке с луком на спине. На голове у него красовалась черная лента, а волосы были зафиксированы в пучок. Из-за того, что парень стоял рядом с ослепляющим ярким светом, плохо виднелись черты его лица. Кроме миловидности и пухловатых губ, которыми он говорил.

— Призраки? — вырвала меня, как будто из гипноза, госпожа Сон.

Всадник лишь невинно поморгал и ответил:

— Да, призраки. Как раз сейчас они должны…

Он не успел договорить, как из тумана стали выпрыгивать войны. На мощных конях, с сфероконическими шлемами с высоким шпилем, в кожаных халатах с металлической кольчугой, напоминающей чешую рыбы, и свободных штанах. Лица круглые, брови широкие, глаза узкие и каплевидные, усы длинные, и у всех была злая и хитрая улыбка до ушей. Они скакали на юг с деревянными булавами в руках, при этом хохоча во все горло. Пара-тройка прошли мимо, другая же приближалась с заложниками — корейскими

женщинами. Они плакали, кричали, а воины только сильнее смеялись, видя их страдания на лице и стертые в кровь запястья от веревок. Всадники нас не видели и не могли дотронуться. Пропустив десять скакунов, процессия закончилась. Шум снова пропал, а огоньки появились обратно. После того как из тумана появились воины, они не светились. Значит, те огоньки это точно были призраки.

— Если это прав-да, — стала запинаться писательница, — то кто вы?

— Я всего лишь доброжелательный охотник.

Парень мило улыбнулся. В свою очередь я пришла в себя.

— Если вы охотник, то на всякую нечисть, верно?

Он посмотрела мне в глаза. Они у него немного заблестели.

— Нет. — Парень покачал головой. — Всего лишь обычный охотник на диких животных.

— Но обычный охотник не избавляется от призраков. — Сон Хани встала с земли и со своего места стала глядеть ему в лицо.

Я тоже решила подняться, и писательница поддержала мою руку. Теперь мы вместе стояли.

— Обычный — нет, но раньше я жил в храме и знаю пару оберегов для защиты.

— Интересно, но разве…

— Давайте поговорим об этом в следующий раз, госпожа…

— Госпожа Сон!

— Хорошо, госпожа Сон, а вы…

— Мирэ, то есть госпожа Ким, — застеснявшись, я ступила.

— Я вас понял, госпожа Ким Мирэ. Тогда, госпожа Сон и Ким, — он обвел нас взглядом, — когда все стихнет, мы с вами снова поговорим.

В этот раз парень уже улыбнулся глазами.

— А! Пока не забыл, ловите!

Он бросил нам два фиолетовых мешочка на веревочке.

— В них находятся травы для защиты от многих агви.

Мы решили заглянуть сразу же во внутрь мешочка и ослабили веревку. Там, действительно, лежало немного трав. Некоторых из них пахли приятно с чуть ментоловым запахом.

— А это… — хотела спросить Сон Хани, но резко запнулась.

— Что такое?

Я подняла голову, чтобы поинтересоваться. Всадник как будто испарился в воздухе.

— Надо же! Такой красавец спросил, значит, наши имена и исчез. Хоть бы имя своё назвал! — крикнула госпожа Сон в сторону леса, придерживая рот руками.

— Странный, но милый неохотник на нечисть. Разве оберегами можно спастись или избавиться от такой толпы призраков?

Я посмотрела на писательницу.

— Я сама в шоке. Но мы уже сложили два плюс два, что это не обычный мир. А это нас приводит к тому… к тому…

Госпожа Сон дожидалась от меня ответа. Но до меня все не доходило, что она хочет.

— Эх, Мирэ-Мирэ. Это говорит нам о том, что если мы не уйдем из этого леса, то тогда еще какая-нибудь тварь вылезет из ниоткуда и нас точно сожрет.

— О, а, да! Согласна! Главное: не на север.

— Хех, только в мечтах того парня.

Смеясь, мы пошли по тропинке на юг.

…

Спокойно, без проблем мы шли по лесу в поисках выхода. В этой неразберихе я совсем забыла о сумке. Благо она так и висела у меня на плече. У Сон Хани же ничего не было, кроме белого платья до щиколоток с золотыми звездами на верхнем слое из прозрачной ткани, лодочек того же цвета и необычных серёг. Они напоминали пучжок — корейский оберег, поскольку были длинными и желтыми прямоугольниками с красной надписью на них.