Отражение стрекозы
Шрифт:
— Ачжума Пэк стала бы железной леди в нашем мире, — однажды заметила Хани, в чем я совершенно согласилась.
Но мы и не жаловались, потому что таким образом могли услышать слухи из других городов, получить свежие кимчхи или редко, конечно, от приходивших денег, что было не менее приятно.
***
Спустя три дня нашего пребывания в Михве, выдуманном мире Хани, начались проблемы.
— Как же так? — расстроенно выдохнула Хани.
— Что такое, онни[2]?
[2] Онни — старшая сестра со стороны девушки. Может использоваться для подруги, которая старше
Я зашла в комнату и увидела,
— Не знаю, радоваться мне или плакать, что у меня тоже будет такая проблема.
— Можешь помочь?
В течения дня я помогала Хани не умереть от стресса. От посетителей в эти дни мы, разумеется, отказались. Ачжума Пэк от этого немного приуныла, но, поняв, что может побыстрее устранить (облегчить) боль, решила нам помогать и во всем советовать. Такой жест доброй воли смог немного растопить предубеждения к хозяйке постоялого двора. Соединив современное мышление и традиционные методы, пазл для первой помощи попаданок — или как язык не повернется сказать «исекайнутых» — сошелся. Прокладки мы заменили пухом между двумя сшитыми кусками ткани, боль ниже живота лечили цветочным чаем и прикладыванием теплой, заранее нагретой водяным паром, тряпкой, а перепады настроения — разговорами.
— Никогда бы не подумала, что тебе тоже нравятся Sulmunlit. Кто твой биас[3]?
[3] Биас — любимый член группы
— Хм, это секретная информация, но… это Сонхи.
— Ну, блин, вот тут мы разошлись: мой любимчик — это Чхинха оппа.
— А тебе кто нравится среди актеров? Мой любимый — Ким Сок…
— Чжин! Что ж, я тогда не понимаю, где наши пути разошлись. Может… Хваю…
— Ги! Тогда Магическая…
— битва! Хм, ёще одна сексапиль…
— ная дуреха! Обожаю эту манхву, хоть она и старая! Сейчас будет песня ман…
— се! Севентин навсегда засели в моей души. Перейдем к самому сложному. На раз-два-три скажем любимое блюдо. Раз-два-три!
— Чачжанъмён! — крикнули мы вместе, а потом рассмеялись.
И так мы продолжили весь вечер, пока не уснули в один из обычных августовских дней.
…
Чуть прохладная из-за ветерка лунная ночь. Приятный шелест падающих листьев с деревьев. Стрекот цикад, находящихся где-то вдалеке. Атмосфера не предсказывала что-либо опасного.
— Ааа! — прорезал тишину крик Хани.
Я разлепила глаза и посмотрела на писательницу. Она спала напротив меня, в сторону выходящих во двор дверей, оклеенных рисовой бумагой. На её животе стояла черная змея с ушами и со светящимися голубыми глазами. Существо смотрела на Хани, но каких-либо движений больше не совершала. Как вдруг она заговорила по-человечески: ровным, мягким и спокойным голосом:
— Не бойтесь, дети! Это я — госпожа Опщин — решила вас проведать.
— Опщин? — всё ещё не понимала я, протирая глаза.
«Сон или не сон? Вот в чем вопрос».
Змея посмотрела то в мою сторону, то на Хани и вздохнула. Она переместилась на пол между нами и стала объяснять:
— Я предполагала, что вы можете обо мне не знать, так как из другого мира. Но я не злюсь на вас, поэтому представляюсь. Меня зовут Опщин, и я михванская богиня богатства!
Богиня-змея восторженно виляла кончиком хвоста и ждала бурной реакции. Однако мы продолжали сидеть под одеялом и смотреть на нее с неким
— Эх, ладно. — Хвостик богини перестал биться об пол. — Я пришла сюда не просто так. Сейчас вы работаете шаманками, что записывает вас в обязательном порядке в список богов на поручения. Вы мне нужны для одного важного дела!
— Для ч-чего? — спросила я. Хоть мы и уничтожили Ильсуп, настоящих сил у нас-то не было, как мы вообще могли помочь богини?
— Все очень легко! Вы должны пойти на праздник в дом Мин и помочь одному члену этой семьи.
Я сразу же встретилась взглядом с Хани.
«Нам же туда надо», — говорили наши глаза.
— Но как мы туда сможем попасть, госпожа Опщин? Мы не дочери янбанов и не торгуем чем-либо, — поинтересовалась Хани.
— А как тогда вы хотели попасть туда ранее?
«Спалились».
— Мы еще не… придумали, — призналась подруга, нервно почесывая затылок.
Богиня хмыкнула, если змеи вообще могли это делать.
— Конечно же, все очень легко. Вы отправитесь туда по воле богине, моей!
— Вы как-то посодействуйте нашему входу? — в этот раз спросила я.
— Ага. — Змея хитро улыбнулась и показала острые клыки. — Будьте готовы справится с любой задачей в доме Мин или вы умрете от чьей-либо руки! От богов тоже, — Опщин закончила и как в ни в чем не бывало ускользнула прочь в тень, оставив нас в недоумение.
— Ты сможешь пойти, Хани? Все еще сильно больно?
— Неа. — Она повернулась ко мне. — Думаю, богиня смогла облегчить боль, так как я чувствую себя намного лучше, чем последнюю неделю. И я готова свернуть горы ради моих деток! — воодушевилась писательница.
— Я бы тоже так хотела легко облегчить боль, — грустно вздохнув, я выдала.
— Ничего, все только впереди.
***
Вечером следующего дня — после того, как к нам пришла Опщин — наступил праздник — день рождения мамы отца Хваён. На торжество были приглашены многие семьи янбанов с их детьми, дружившими со старшими главой и его женой долгие годы. Продолжал дуть приятный ветерок, а на душе становилось легче из-за спада духоты.
Неподалеку мы стояли от высокого каменного забора с толстыми деревянными воротами, из которых слышались бренчания посуды, смех господ и музыка каягыма. Гости всё приезжали на паланкинах, а мы не спешили показываться на виду, продолжая смотреть на нарисованный на воротах дома клановый герб семьи Мин — ветки мэйхуа в небесном круге.
Каждая уважающая себя семья янбанов хотела обладать фамильным гербом, указывающим на древний, могущественный и почитаемым королевской семьей род. К несчастью для недавно разбогатевших торговцев или зарождающихся и набирающих политическую власть янбанов, его было не так просто получить. Из тысячи кланов всего сто родов получили официальные гербы. Как по велению богов, самые древние были у пять великих семей: у главного героя — клан Ким, с желтоглазой рысью на зеленом фоне; у главной героини — клан Мин; у лучшего друга Йенгука — клан Квон, белый филин с семечками граната на грушевом фоне; семья императрицы — клан Хван с розовой магнолией на темно-фиолетовом фоне и сама императорская семья Ван — цветок мугунхва на персиковом фоне. Что до остальных, то Сон Хани не успела рассказать, либо она не знала.