Отражение темной Луны

Загайнова Ольга

Все шло ровно, да гладко. Жизнь поплыла по нужному руслу, покуда не объявился среди коренных жителей «заезжий казачок». Парень, прямо сказать, незавидный: маленького ростика, худенький, прыщавый, волос реденький, белесый. Прибыл из далекого северного города на побывку, да и остался насовсем. Климат, видишь-ли, для чахоточного благоприятный! Как Людмилу заприметил, так «хвостом» заделался: куда она – туда и он. Спозаранку возле крыльца встречал и до самой темноты не сводил влюбленных глаз. На людскую молву и предупреждения не реагировал.

К удивлению бабки Лукерьи, Людмиле было приятно внимание неприглядного паренька. Что ни предпринимала раздосадованная мать, стараясь

отвадить нежеланного ухажера, а ему хоть-бы-хны. Терять-то нечего! Жених – гол, как сокол: ни имущества, ни стати, ни внешности, к тому же оказался сирота.

«Доченька, – уговаривала Лукерья, – брось, ты этого, плюгавого, пожалей мои седины! Если ослушаешься, уморю его!»

А Людмила в ответ: «Если уморишь, следом пойду, жизни без него нет!»

Чем покорил сердце красавицы этот кавалер, загадкой стало. Люди гадали, судили да рядили. Он видишь, грамотный оказался: стихи знал, грамоту, для прекрасной возлюбленной часами мог хвалебные басни читать. А, бывает, сорвет сорняков в поле: васильков, колокольчиков, ромашек сложит веник большущий и тащит через всю деревню на зависть деревенским бабенкам, которым и по праздникам цветов не перепадало. Бежит по тропке, торопится, глазенки от счастья светятся. Людмила расцвела, на свадьбу настроилась.

Лукерья тяжело переживала. Захворала, решила последний способ испытать – напоила остудой женишка. День проходит, другой, а Гришка, Игоня в простонародье, по-прежнему под окнами вьется. Не взяло ее отворотное зелье. Людмила многим премудростям у матери обучилась, зная скверный маменькин характер, защиту на любимого поставила.

Следующая новость потрясла односельчан – Людмила понесла. Живот округлился, стал, заметен, даже через широкий сарафан. В этом животе зародилась моя жизнь, Рита.

Григорий жить с тещей не захотел – в деревне поселились. Хозяйство крепкое завели, жили хлопотами о семье, достатке. Счастье, скорое, недолгим оказалось. Надсадился он на сенокосе, под ливень попал. Надо было в спешке скирду вершить, забрался на высоту, поскользнулся и наотмашь на спину упал, тут и смерть его настигла. А маменька моя Людмила, которой не помню, от тоски сгинула, меня крохой оставила. Видишь ли, она тогда заговор сделала, чтобы с любимым не расставаться до самой смерти. Это сильное заклятие, по которому одному без другого не жить.

Бабка Лукерья, к тому времени, старая уж, взяла меня на воспитание, вырастила, дело наследное передала. Почитай, и мать и отца заменила. До самых невест опекала, шагу ступить не давала. Померла сердечная, когда мне пятнадцать минуло. Одиночество никогда не тяготило меня, не помышляла я о муже, детях, а все мысли заняты были служением темному владыке. Днем жила обычной сельской жизнью: в огороде копалась, кур кормила, а ночью заклинания учила, зелья варила. Крестьяне, как прежде, к дому шастали, погадать, поворожить: кому приворот, кому на врага проклятие, а кому и вовсе мелочевка бытовая – пропажу найти, от запоя вылечить. Бедолаги не только деньгами рассчитывались, но и души на заклание отдавали. Им хорошо, а мне еще лучше. К сожалению, годики быстро летели, я не молодела, срочно надо было определяться с наследниками».

– Вы про маму?

– Ее родненькую, единственную!

От одного упоминания о самом дорогом человеке, мои глаза наполнились слезами.

– Не реви, она сейчас в лучшем мире!

– А мы?

– Земная дорога – лишь перепутье: главное, держаться правильного направления. А у нас с тобой и выбора-то особого нет.

– А мой дедушка, ваш муж?..

– Почти не помню такового! Позвали меня как-то раз на праздник Ивана Купалу, чтоб в волшебную ночь накануне после неистового

плясания, прыгания через костры и прочих вакханалий, погадать на суженого. Народу собралось великое множество: парни веселые, девушки красивые, игривые. Веселятся, шумят, хороводы водят, в студеной воде купаются, в парочки соединяются. Я, надо сказать, лицом уродилась в маменьку, было на что посмотреть! Понравилась высокому молодцу в белой рубахе. Красавец ведьмаком оказался, заворожил, закружил, а я и не против. Как знала, что от той ночи подарок останется – доченька желанная. Молодца больше никогда не встречала, разыскать не пыталась. Не нужен мне муж – зудел бы рядом, под ногами мешался, да и заботиться о ком то, прислуживать и угождать, я не горазда. Неласковая, нелюдимая, может, поэтому и дочь удержать рядом не смогла, вовремя не уяснила, что у нее имелись собственные цели и желания.

День никак не заканчивался. Казалось странным, что время ощущение отсутствует напрочь.

– Какой длинный день! – удивилась я, наблюдая за окном полуденный свет.

– Устала?

Я широко зевнула, показывая свое настроение.

– Жаль. Я так много не успела сказать, – с грустью произнесла бабушка. – Ну, будь, по-твоему!

Как только она хлопнула в ладоши, за окном произошло чудесное явление: солнце закатилось за горизонт и стало темнеть, словно небесное светило угадало желание и подчинилось.

Под этот чудесный закат довелось услышать вечернюю сказку из уст моей вновь обретенной бабушки: «Когда на полуночном небе зажигались звезды, а мрак окутывал вселенную, появлялась на великолепной колеснице Луна в виде прекрасной девушки в длинном платье черного цвета. Тянули колесницу сияющие крылатые кони, прекрасней которых нет на белом свете. Все земные твари испытывали необъяснимый трепет при появлении небесной царицы. Страх не позволял приближаться к лунной красавице, от того она страдала от одиночества. Не сказать, что была свободной, у нее было много обязательств и трудов, но рядом не хватало избранника, который бы разделил все тяготы. Однажды увидев на Земле прекрасного мужчину, богиня потеряла покой. В ночной час она посетила Землю, чтобы над спящим произнести слова любви, но он не пробудился, будучи зачарованным состоянием вечного сна, дававшего бессмертие и вечную молодость. Луна не теряла надежды, еженощно мчась к дому своего возлюбленного, затем скрываясь по утрам за горизонтом. Оттого ее удел – тоска, уныние и злоба. Многие века сведущие колдуны приносили жертвы лунной богине, чтобы задобрить жестокое сердце и получить благословение».

– Прекрасная история, – похвалила я бабушку.

– Может сказка, а может – быль. В каждом слове есть доля правды. Это повествование напрямую связанно с твоим будущим. Помни о ней!

– Не забуду! – пообещала я.

Невероятно чудесный сон вновь посетил, как только голова коснулась подушки. Я парила в облаках, наблюдая свысока за зелеными земными просторами, среди которых не было ни души.

Следующий день начался с неожиданного знакомства. Бабушка шепотом общалась с кем-то близким. Интонации голоса были ласковыми и приветливыми.

В закутке возле печи я обнаружила необычного гостя. Барского вида дородный и гладкий кот восседал на бархатной красной подушке, словно на троне, а гостеприимная хозяйка подавала вкусности на блюдечке.

– Еще кусочек?

– М-р-р! – отвечал кот.

Его черная лоснящаяся шерсть, как дорогое манто блестела от солнечных лучей, а довольная мордочка выражала сплошное удовольствие.

– Несказанно счастлива, – пела дифирамбы бабушка.

– Кто это? – поинтересовалась я.

– Его Величество – уважаемый кот!