Отражение темной Луны
Шрифт:
– Могут.
– Кто?
– Кланов много. Есть так же одиночки, наплевавшие на обязательства, но никто не любит непокорных выскочек, плюющих против ветра.
Я задумалась и чуть загрустила. Энтузиазм стать ведьмой таял на глазах. К чему все умения, если придется прятаться, скрываться, а может быть даже вести кочующий образ жизни, при котором рядом не будет ни друзей, ни любимого человека.
– Не сердись, – улыбнулась бабушка.
– Я скорее – злюсь!
– А это уже лучше! Значит, мы на правильном пути! Ожесточай свое сердце, ругайся,
– Но, я же не робот, чтобы отказаться от эмоций!
– Удел сильных – холодное сердце и расчетливый ум.
Бабушка взяла еще одну книгу.
– Здесь собраны как раз самые важные заклинания. Будешь каждый день по одному учить. Помни, неправильно выбранное проклятие может даже убить!
– Убить? – переспросила я.
– Это в самом крайнем случае. Главное в колдовском деле – практика! Все приходит после двух-трех попыток. Стоит ошибиться в произношении хотя бы одного слова и заклятие будет испорчено. Нужно, чтобы под рукой начинающей ведьмы всегда имелась такая книга. Впоследствии заклинания уложатся в памяти, и будут составлять твой основной арсенал.
Я прочитала первый заголовок: «Порча» и нахмурилась. Вот, значит, в чем мне придется практиковаться! По сути, передо мной был своего рода учебник, наполненный заклинаниями на все случаи жизни – от приворотов до наведения порчи.
– В дополнение – сборник зельеварения, – продолжала наставления бабушка.
Она взяла из второй стопки снизу сильно потрепанную книжку, по всей видимости, часто используемую.
– Все собиралась переписать, случая не представилось, – оправдывалась она.
– Применение зелий и их изготовление, – прочитала я на обложке.
– Сложная наука. Изо всех прочих.
Почитав немного, я лично убедилась в ее словах. Собрания рецептов, приготовленных для усиления колдовства – представляли собой далеко не кулинарную книгу. Некоторые ингредиенты носили непонятные наименования, либо имели сказочный смысл. Достать такие вещества в человеческом мире было невозможно. Среди них: кровь единорога, запретный плод, пепел феникса, пепел крыльев бабочки и прочие фантазийные составляющие. Что касается эффекта от приема снадобий, то получалось, что с их помощью можно было пересекать пространство и время, становиться невидимкой, вселяться в тело другого человека, в общем, обладать поистине невероятными возможностями.
День вновь оказался бесконечно длинным. Стопки книг почти закончились, но я была по-прежнему полна сил. В голове пытались уместиться знания, толкались и будоражили воображение.
– Рита, пор-р-р-а спать, – донеслось до слуха мурлыкание.
– Леонард?
– Наконец-то обратила на меня внимание!
– Обиделся?
– Что за хозяйка мне досталась! С такой заботой с голоду можно умереть!
– Ты ел почти без остановки! – огрызнулась я.
– Если бы не Ульяна Григорьевна…
– Хватит ссориться! – отозвалась бабушка, – Лео прав. Ты обязана следить за своим питомцем.
– Но я была занята. Обещаю исправиться!
– Так-то
Бабушка погасила солнце легким хлопком ладоней. Следом спустились густые ночные сумерки без намека на сияние луны.
– Доброй ночи, – промолвила она.
Вскорости я услышала ее мерное сопение, глубоко спящего человека. Леонард долго не мог определиться с местом для ночлега. Он цокал коготками по полу, прыгал с сундука на печь, пока не затих где-то в районе моих ног.
– Тепленько. Мур-р-р.
Стоило сомкнуть веки, как я вновь очутилась в чудесном сне, наполненном легкими облаками. Волнующее состояние эйфории, казалось, длилось бесконечно: покой, тишина и ни души. До тех самых пор пока не прозвучал призывный голос:
– Рита, вставай!
Над моим лицом склонилась наглая кошачья мордашка.
– Отстань!
Котик обиженно фыркнул, спрыгивая на пол.
За окном едва брезжил рассвет пасмурного утра, создавая сонное настроение. Я прислушалась, не наблюдая привычное в это время суетливое топанье бабушкиных ног в стоптанных тапочках. Бабуля не гремела посудой, не охала и не причитала. Она до сих пор не вставала с постели.
Я прошмыгнула на кухню, понимая, что происходит что-то странное. Очаг погас, даже искры не осталось. Еще вчера годная к использованию глиняная посуда являла собой горки черепков. Кормилица русская печь выглядела разбитой и обветшалой, ее кирпичная кладка развалилась и представляла собой жалкое зрелище.
«Как же я разведу огонь без спичек?» – подумала я, вспоминая манипуляции с лучиной. Теперь же даже малого уголька для этой цели не найти!
Первая мысль – разбудить бабушку. Однако, страх, что та рассердится, мешал этому. Решила ждать.
В горнице перед глазами возникла картина разрухи: прекрасный домик превратился в склад хлама и тряпья: драные половики на полу, по углам повисли огромные паутины, по всем стенам трещины, окна закрыты грязными шторами. Странное чувство, что со вчерашнего дня минуло полвека. Я провела пальцем по поверхности стола, оставляя след в многолетнем слое пыли.
– Хозяйка, молочка хочу!
Кот всем своим видом показывал, что проголодался. Он ластился к ногам, мурлыкал.
На полках буфета не осталось ничего съестного, даже сухой корочки хлеба.
– Подожди, скоро бабушка проснется, будет угощение.
Та будто услышала, что речь идет о ней.
– Рита, подойди, – еле слышно промолвила она.
Бабушка вновь постарела, сейчас ей можно было дать лет сто, не меньше. Жизненные силы были на исходе.
– Что случилось? – испугано прошептала я, смахивая слезу.
– Всего лишь старость. Вышел срок.
– Но вчера…
– Не смей реветь! – перебила она, как и прежде меняя тему, чтобы не вдаваться в подробности.
Я понимала, что бабушка скрывает страшную тайну, не предназначенную для моих ушей. Она определила последние часы общения, посвятить важным напутствиям, правилам выживания среди людского мира и потустороннего.