Отражение в стекле
Шрифт:
– А как же «Соколовский»? Там цены ещё как кусаются.
– А я там и не покупаю ничего. Как раз потому, что цены не очень.
– И я ещё раз уверяюсь, что мы похожи. Оба относимся брезгливо к завышенным ценам и глупым брендовым войнам, оба ненавидим алкоголь, хотя оба, я уверен, имели опыт в его принятии. Мы одного поля ягода, братья по мышлению, почти что по крови!
– Не берите слишком высоко, Валентин. У нас просто схожие мысли на некоторые
– Да как же это! Поймите, мы могли бы открыть новые горизонты наших деловых взаимоотношений! Вы, можно сказать, идеально подходите!
– О чём вы?
– Возможно, я расскажу об этом позже. А сейчас извините, но мне пора. Меня ждёт Виктория.
– До свидания, господин Федотов.
– Я рад, что Вы не сказали «прощайте». До новых встреч, Артём. Удачи Вам.
Валентин улыбнулся напоследок своей змеиной ухмылкой и зашагал в сторону дороги. Телефон в кармане куртки завибрировал. Артём быстро нашарил его, столкнулся руками с пуговицей, чертыхнулся и принял звонок:
– Несмотря на всё желание вызвать вас в участок для допроса, я этого не сделаю, гражданин Серов, – процедил сквозь зубы Раскопин с неподдельной злостью. – Однако я всё же спрошу, что вы нашли на месте преступления?
– Я…
– … И дабы вам не захотелось врать, что вас там не было, могу дать полную гарантию, что вы там были. Следы ботинок не успели сгладиться на грязи.
«Следы… ботинок?!»
«Он чёртов псих! Или просто запугивает… точно! Он узнал о тебе иначе, не по следам!»
– Я просто решил осмотреть канаву лично. Я даже не мог быть уверен, что то была та самая канава, но промочил ноги и потому поехал домой.
– Вы ведь понимаете, что вам грозит, если ваша легенда окажется лживой?
– Предположительно, да.
– Хорошо. Я поверю вам на слово… в последний раз за последние дни. На всякий случай ведите себя бдительнее в ночное время суток. Убийца до сих пор в городе, что я так же могу гарантировать.
– Благодарю, господин следователь. Это всё?
– Да. Всего доброго.
– До свидания, – Артём поспешил скинуть трубку. – Чёрт… чёрт, чёрт, ЧЁРТ!
«Поздравляю, теперь ты вне закона»
«Спасибо, без тебя знаю!»
«Что делать будешь?»
«Что делать… что делать…. Искать убийцу, вероятнее всего. Это может меня оправдать»
«Как ты его найдёшь? У тебя нет ни единой улики»
«Есть
«Пуговица?! Откуда ты вообще знаешь, что она принадлежит убийце?!»
«У Макса на рубашке были другие пуговицы, вот чего точно, а подобные детали я помню отлично, да и тем более, в последнее время он надевал куртку поверх футболки»
«Это не отвечает на мой вопрос»
«Я просто уверен в этом, окей? Там кроме машин и бродячих псов никого толком и не является. Мы ведь туда как пришли, так ни души ни было!»
«Если ты думаешь, что метод дедукции работает по подобным принципам, то ты ошибаешься. И теория твоя строится на какой-то поразительной удаче! Найти рубашку, в которой был убийца на момент свершения дела, потом людей, у которых она вообще есть в гардеробе, подметить, у какой из них всех не хватает чёртовой пуговицы! Тебе не кажется, что это невозможно?»
«Я уже соврал Раскопину, он вряд ли оставит это так просто, если я даже сейчас перезвоню и скажу, мол, обознался и только сейчас вспомнил про эту бедовую пуговицу»
«Он нашёл тебя по следу ботинок! Да ты понимаешь, что ты крадёшь реальный шанс у реального знатока его дела?! Не знаю как ты, а у меня после подобного проснулась уверенность в его умениях»
«Не знаю как ты, а я пойду в торговый центр. Впрочем, ты всё равно со мной»
«Значит, хочешь гнуть линию до победного конца? Пока не поймёшь, что это пустая трата времени, а заодно и выкапывание собственной могилы?»
«Я хочу найти его. Не знаю, как, но я это сделаю. Можно попробовать для начала найти эту самую рубашку в магазинах»
«Боже… ладно. Хорошо, валяй. Я понимаю, что мне тебя не отговорить от твоей глупой затеи, так и иди уже»
«Просто хоть раз доверься мне. Когда я пошёл против Могильщика, ты тоже предвидел скорое поражение. Считай, что я именно тот, кто способен делать невозможное, а заодно прими и свою возможность ошибиться»
«Вот так люди и совершают невозможное. Кто-то под действием адреналина поднимает с себя балку весом под тонну, кто-то в доказательство своей любви изобретает нечто невозможное, что откладывали учёные на сотни лет вперёд, а ты хочешь раскрыть преступление с ужасного старта просто ради доказательства моей неправоты. МОЕЙ. Ты что, опять забыл, что споришь с самим собой, только переученным из более гневного в более миролюбивое?!»
«И тем не менее, моё миролюбивое эго, ты дважды меня убил»