Отражение в тебе
Шрифт:
– Она тоже умеет,- в щёки бросился жар. И он ещё уверял, что Лиса ему нравится! Да он даже не удосужился узнать, как её зовут.
– Юля у нас девочка с характером, у неё рисунки получаются только под настроение, и только узоры. А мне нужен пейзажист.
– Ммм?
– Хочу освежить наш кафетерий на лето,- понял незаданный вопрос мужчина.
– Тогда почему бы вам не нанять профессионала.- Не сказать, чтобы мысль о подобном заработке Яра отпугнула. Рисовать он любил, а если за это обещали ещё и заплатить, то о лучшем и мечтать не надо. И всё же этот Никифоров выглядел немаленькой шишкой, а складки вокруг обманчиво улыбчивых губ выдавали натуру волевую и жёсткую. Такой вряд ли будет заниматься благотворительностью,
– Во-первых, потому что профессионалу я и заплатить должен буду в несколько раз больше,- спокойно признался «дядя Валера»,- а во-вторых, потому что мне понравился твой рисунок – и показал один из Яровых набросков, бессовестно вырванный из альбома. Наверняка Лиса ещё при первом визите стянула.
Яр обернулся, рассерженно раздул ноздри. Девчонка невинно хлопнула густыми рыжими ресницами.
– Ну так как?
Яр глянул на взъерошенного Сашку, забившегося в угол и с тоскливым видом ждущего, когда же его выпустят отсюда с миром, и он сможет уползти домой. Хороший он всё-таки парень. Такой же простой и небогатый, как и Лиса, и сам Яр. И в элитную школу он попал не потому, что родители вбухали в нужные фонды нужные суммы, а собственными мозгами – сдал сложнейшие вступительные тесты, чтобы пройти на бесплатной основе стипендиата. Как и большинство ребят из тех многоэтажек, семья Сашки была неполной, жил он только с забулдыгой-отцом, который регулярно устраивал дома пьяные дебоши и собирал компанию с улицы. Мать то ли умерла, то ли уехала. В любом случае, у Сашки её не было, и готовить-стирать-убирать-учиться он должен был только по собственной инициативе. А он ещё в пятёрке лучших в школьных списках держался. И уж подработка ему была куда нужнее, чем тому же Яру. А Яр, если не прокатит, вполне может и дома перетоптаться…
– А Саша?
– Что?
– Наша подружка приволокла нас сюда обоих под видом поиска работы. Ну так что, найдётся Шурке работа?
Мужчина усмехнулся, выбил по дереву пальцами дробь и что-то впечатал в компьютере.
– Добро пожаловать в «Кедр», юные падаваны,- неожиданно открыто улыбнулся он.
Сашка долго пыхтел, возился, бурчал, но Лиса всё-таки выпихала его домой.
– А вы?- дотошно уточнил парень.
– И мы по домам,- успокоила его Лиса.- Сейчас меня Ярик проведёт и пойдёт.
Подцепила под локоть ошалевшего Яра и поволокла его совсем в другом направлении.
– Э… твоя квартира в другой стороне,- напомнил Яр, нервно оглядываясь на заходящее солнце. Лёгкие сумерки высеребрили город загорающимися белыми огнями. Здесь, вдали от трассы, наполненной гулом автомобилей, можно было расслышать стрёкот цикад и жужжание пролетающего над головой хруща.
– Я просто хотела показать тебе цветущую сливу.- Лиса хищно повела вздёрнутым носиком, пытаясь учуять аромат расцвётшего дерева.- Где-то я её тут засекла на днях, когда в школу шла…
Яр полюбовался вертящейся головкой, поймавшей рыжими волосами все закатные переливы.
– Чего ты так ухмыляешься?- Лиса сверкнула своими болотными огнями.
– Тогда пошли уж лучше к водохранилищу,- он взял девушку за руку.- Там я видел черёмуху. Может, ещё не отцвела.
– Эм… тебе домой пора. Матвей ругаться будет.
– Да ну его!- храбро отмахнулся Яр.- Он меня за младенца держит, надоело уже.
…Водохранилище больше напоминало небольшое, сравнительно, озеро. Плитами его не выкладывали и вообще использовали под городские нужды природный водоём, отчего остались здесь и песок, и тина, и куча орущих жаб. Черёмуху они даже не искали, Лиса утащила Яра намного дальше, чем он отваживался забредать. И вообще он больше бродил среди деревьев, стараясь не выходить к берегу.
– Куда ты меня тащишь?
– Ммм… к воде?
– Я не хочу.
– Успокойся, там помост
Яра протащили по доскам, чуть прогибающимся под двумя людьми. Где-то под ними тихо шуршала вода.
– Глаза открой, трусишка.- Лиса присела, зачерпнула пригоршню тёплой воды и брызнула в парня.- Тёпленькая.
Яр отважно присел рядом, глянул в воду и почувствовал, как начинает кружиться голова. Отодвинулся.
– Да ладно, брось – здесь, наверно, и четырёх метров не будет, хотя дальше глубина порядочная.
Лиса подумала, разулась и спустила ноги в воду. Потёрла озябшие плечи. Пока они сюда пробирались, сумерки перетекли в вечер. Начинали бзыжчать комары. И тогда Яр развязал свою пайту и набросил на её плечи.
– И себе,- сонно попросила Лиса.- Чтоб не замёрз.
Так они сидели бесконечно долго – между водой и звёздным небом, согреваясь и согревая. И Яру было хорошо и спокойно, как уже давно ни с кем не было. С Матвеем всё было совсем по-другому. Рядом с ним сердце всегда колотилось, как ненормальное. Его брат не был похож на других. Не поведением даже, просто он выделялся. Как волк в собачьей стае, вроде и из одного корня, но никогда друг друга не поймут. И не примут. Да и не нуждаются друг в друге.
Лиса повернула голову, глянула на берег и неожиданно спросила:
– Поцелуешь меня?
И прежде, чем Яр ответил, сама притянула его к себе и прижалась губами к губам.
Секунда гулкой тишины, вторая.
И глухой свистящий шёпот за спиной:
– Что ты делаешь?..
Яр задохнулся, не в силах ни отодвинуться, ни повернуться и глянуть в лицо идущему по мосткам человеку.
А Лиса отстранилась, выразительно облизнулась.
– А твой брат вкусно целуется.
Матвей на Лису даже не глянул. Он пожирал глазами задохнувшегося от всего происходящего Яра. Только Лиса этого не замечала.
– Да ладно, брось паром дышать,- зло выдала она,- ты же бесчувственный чурбан! Я тебе сколько на шею вешалась? А стоило на брата глянуть, так уже и молнии из глаз мечешь?!
Матвей не ответил – молча ухватил оцепеневшего Яра и поволок прочь.
– Мне больно, пусти…
Пальцы ещё сильнее впились в локоть. Яр скорчился от боли. Сзади поспешно обувалась Лиса.
– Её домой проводить надо,- Яр выкрутился из хватки, развернулся и даже успел сделать шаг в сторону подруги, и тут терпение Матвея лопнуло: он обхватил брата поперёк туловища и смыкнул на себя, утаскивая прочь от мостков – в затянутую густой ночью лесопосадку.
– Барселона!- заорал Яр, смирившись с самодурством Матвея.- Барселона, ко мне!
Собака вытекла тенью из-за ближайших зарослей молодой гледичии. Ха-ха, не одного она Матвея слушается, хотя предана только этой неразговорчивой ледышке.
– Проведи Лису домой.
– Барселона, к ноге,- рявкнул Матвей.
– Да что с тобой такое?!- уже возмутился Яр.
Ну да, он удрал, не предупредил, но Лиса тут при чём? Уже ночь и здесь страшные истории, которые Яр раньше только по новостям слышал, оживали прямо на глазах – грабители в переходах, карманники на рынках, в старых постройках наркоманы, в подворотнях насильники. Здесь дети должны были выращивать марихуану или убирать бутылки за собственными пьяными родителями, и элитные спорткомплексы соседствовали с вросшими в землю хибарами, где разбитые окна заклеивали скотчем. Дорогой респектабельный район изнутри напоминал гниющий персик, когда шкурка ещё аппетитно переливается оттенками заката, а внутри только гниль и вонь. Сашка был прав – Яр был романтиком, он жил совсем в другом мире, лишённом этих благ и этой же грязи, он был искренним и чистым, он не умел дерзить, не различал лжи и верил, что любовь – это чистое и светлое чувство. И ссориться он не умел. Но ведь всему же предел есть!