Отражение во мгле
Шрифт:
— Я же сказал! Плевать! Мне сейчас все равно кого мочить! Только бы ребят из этого дерьма вытащить!
Дьякон поднял сиденье у правого борта. Там покоился шестиствольный пулемет ХМ-214, уменьшенная версия американского пулемета М-134. Двести четырнадцатый, со стволами под натовский патрон 5,56, был когда-то, в том еще мире, довольно известен благодаря популярным кинобоевикам. Однако серийно он не производился и на вооружении не состоял. Тем не менее российское оборонное ведомство наряду с французскими кораблями-вертолетоносцами, израильскими
Кольцо позволяло высунуться из теплого отсека, как танкисту из башни, только надо было избавиться от рейдерского силового костюма. Что и сделал Дьякон, после чего вылез по пояс, приладил к кронштейну пулемет и стал прикручивать люк, чтобы не выстужать салон вездехода.
— Поднажми, Оби! — крикнул он.
— Как могу! — был ответ.
Позади свистели под набегающим потоком воздуха выдвинутые из кормовых пеналов антенны. Локальную связь, в пределах десятка километров, они обеспечить могли, хотя и предназначались для работы со спутниками. Но спутников давно уже не существовало. Могли антенны и запеленговать наночип человека, из-за которого рейдеры оказались в этом городе.
— Оби!
— Да, командир!
— Ты попутно сканируй нашего клиента! Хорошо бы его поскорее найти и убраться отсюда!
— Сканер работает, командир!
Дьякон закончил монтаж люка и убедился, что тот закрывается плотно. Рейдер довольно хмыкнул и снова вылез наружу — надо было зарядить пулемет.
Вдруг вездеход резко затормозил. Дьякона качнуло вперед, в ребра впился кронштейн пулемета.
— Черт! Обелиск! Какого хрена?! — Командир нырнул в отсек и через внутренне окно посмотрел на товарища.
Тот резко повернулся, взволнованно доложил:
— Дьяк! Есть сигнал от наночипа! И он не один!
— Что?
— Два сигнала, Дьяк!
— Я не понял…
— Два чипа в пределах радиуса антенн! Среди наших ребят ведь нет зачипованных?!
— Нет. — Дьякон озадаченно мотнул головой. — Дитрих специально отправил сюда тех, кто тогда вакцинацию и чипизацию не проходил. Чтобы путаницы не было.
— Тогда кто второй, командир?
— Я понятия не имею. Тут нет ошибки?
— Нет. Два устойчивых сигнала. Направление точное определить пока сложно, мы только въехали в город. Но их двое. Кто второй? Какова вообще вероятность найти сразу двоих с чипами в таких условиях?
Дьякон задумчиво смотрел на Обелиска, прикусывая нижнюю губу. Затем тряхнул головой.
— Ладно, давай сначала вытащим парней.
— Кажется, уходят, — тихо прошептала Сабрина, глядя сквозь трещину на улицу.
Монахи и их владыка действительно удалялись.
Марина вздохнула с облегчением, пряча лицо в ладони.
— Господи, Сабриш. Как же страшно-то. Как же я устала бояться. Но не могу прекратить. Ведь не за себя одну я в ответе…
— Я понимаю. — Охотница кивнула. — Но все-таки не нужно бояться. Я с тобой. До конца. Слышишь?
— Да… — выдавила бывшая пленница сквозь слезы. — Спасибо тебе…
— За что? — Сабрина удивленно взглянула на спутницу.
— За все спасибо.
— Я же похитила тебя.
— Как знать. Может, если бы этого не случилось, не треснул бы твой лед. Не выпустил бы душу из плена.
Сабрина тяжело вздохнула, подумав, что это действительно так. Общение с пленницей заставило ее почувствовать себя живой. Видя слезы женщины, обреченной на смерть и отчаянно мечтающей хоть раз напоследок увидеть любимого, видя тревогу матери за своего еще не рожденного ребенка, Сабрина преобразилась и только сейчас поняла насколько.
— Это я тебя должна благодарить, — улыбнулась охотница. — За то, что я поняла: не убили во мне женщину. Ни те изверги, ни отец…
Светлая быстро закивала, прикусив губу и жмурясь, словно не желая выпускать на волю горькие слезы, которые все равно текли ручьями по щекам.
— Ну, не плачь, сестренка, — приобняла ее Сабрина. — Ой, да ты озябла совсем. Давай-ка пуховичок мой на тебя наденем. Твое-то пальто совсем никудышное.
— А ты?
— А у меня бушлат есть. Который там, на станции прихватила.
— Но он не такой теплый…
— Ничего, я привыкшая. Тренировки все эти… А тебе мерзнуть никак нельзя. Давай-давай. Надевай. Вот умничка. И не плачь. Улыбнись. Скоро ты своего Костю увидишь. И вы уже никогда не расстанетесь.
— Сабриша, — произнесла Светлая, утерев слезы и кутаясь в теплый пуховичок.
— Что?
— Ты знаешь, а ведь я тебя не отпущу. Когда мы доберемся до Кости и все будет позади… Я не отпущу тебя, слышишь?
— Ну, мы ведь уже обсуждали это…
— Все равно! — Марина повысила голос. — Ты будешь с нами. Никого у меня нет ближе тебя и Кости. Ты моя теперь.
— Послушай…
— Нет! Это ты послушай! Ты будешь мне помогать с ребеночком. Ведь будешь? — В голосе Марины звучала отчаянная надежда.
— Да… — На этот раз выдавливать это простое и короткое слово пришлось охотнице. — Ты позволишь… пеленать его иногда?
— Конечно.
— Купать и щекотать ножки…
— Да. — Марина расплакалась, как, впрочем, и Сабрина.
— И любоваться тем, как ты его кормишь… — Через силу произнеся эти слова, охотница вдруг шагнула к Марине, крепко ее обняла, зарывшись мокрым лицом в волосы подруги и широко, словно от невыносимой боли, открыв рот.