Отражение во мгле

Цормудян Сурен Сейранович

— Никогда не думал, что тебя интересует власть.

— Она и не интересовала до сего дня. Но коль уж нужда заставит да обстоятельства сложатся так и не иначе, придется взяться и за власть. — Сказав это, старший охотник пристально посмотрел на Рябого. — Или ты имеешь возражения?

— Да какое там, — хмыкнул Рябой. — Ты знаешь меня не один год. Мы с самого начала вместе и в деле.

— Вот и хорошо.

Бронислав задумчиво смотрел в окно. Не зря ли он так разоткровенничался в пылу праведного гнева? Можно ли вообще доверять Рябому, тем более доверять такие

тайны? Рябой — хитрая лиса. Очень хитрая. Именно потому, что они очень давно вместе, старший охотник это понимал прекрасно. И конечно, эта лиса будет выжидать, на кого сделать ставку. У Бронислава высок авторитет в общине, а значит, еще неизвестно, чья возьмет. А в случае победы старшего охотника в политическом противостоянии Рябой получит перспективу повышения своего статуса…

— Бронь.

— Чего?

— Еще твари.

Старший охотник взглянул туда куда указал рукой напарник. Между остатками дворца культуры железнодорожников и горой обломков, напоминавших о некогда высоком бизнес-центре «Гринвич», действительно появились три черных воина.

— Мать твою! — проворчал Бронислав. — Уж не порвут ли они сейчас этого осла Резунца?

— Ну, Бронь, у него оружие есть. От трех-то отстреляться можно.

— А если их больше?

— Может, снимешь их?

— Отсюда я даже с оптикой весь рожок усажу, пока одного грохну. Нельзя внимание привлекать.

— Ну а сколько нам тут торчать?

— Н-да. И то верно. Думаю, пора сваливать.

Бронислав вздохнул. Тревога за дочь терзала сердце и душу. А то, что он, вопреки расчетам, так и не нашел пока следов похитителей и не дождался их здесь, удручало еще больше.

Он снова окинул взглядом прилегающую территорию и замер. В сторону улицы Советской шли два человека. Быстро вскинув оружие, он посмотрел через оптический прицел. Лиц не разглядеть: расстояние около двухсот метров, к тому же эти двое идут практически спиной к нему. Один другого тянет за руку. Они торопятся, проваливаясь в снег.

Но пуховичок своей дочери он узнал безошибочно. Кто-то в бушлате, с натянутым, как и у Сабрины, на голову капюшоном тащит ее в логово центральной общины. Бронислав стиснул зубы. Он даже придал значения тому, что неизвестный похититель в бушлате был не крупнее хрупкой Сабрины. Просто прицелился и нажал на спуск. Грянул выстрел. Пуля достигла цели.

— Рябой!

— Да, Бронь?

Охотник сунул напарнику автомат.

— Держи! Следи за тварями! Если что, прикроешь меня!

— Понял.

Бронислав извлек из-за пазухи пистолет и бросился вниз по лестнице.

До этого стрельба была далекой и казалась нереальной — что-то аморфное и потустороннее, как завывания ветра в разрушенном городе. Но теперь раздавшийся довольно близко выстрел резанул по ушам. Эхо еще какое-то время металось в панике среди развалин, раскачивая застоявшийся после ночной бури воздух. Но самым странным был звук буквально в метре, такой глухой щелчок, после которого Марина почувствовала, как ее спутница резко сжала в своей руке кисть бывшей пленницы. И упала на колени, сделав резкий

мучительный вдох.

— Сяба, что такое?! — воскликнул Светлая, присев рядом с подругой.

Сабрина рывками повернула голову и посмотрела широко раскрытыми глазами на Марину.

— Господи… — через силу зашептала она, — как же больно… — и завалилась на бок.

Марина пыталась поднять охотницу и вдруг почувствовала, что левую рукавицу, которая скользнула по спине девушки, пропитывает что-то теплое и липкое. Светлая отдернула руку и с ужасом обнаружила на ней кровь. Только теперь она поняла, что произошло.

О, нет! Как же это!..

Она не думала о том, что поблизости притаился опасный зверь, имя которому человек. Ее полностью поглотило страшное осознание того, что теперь она одна. Что больше некому ей помогать.

Марина, которая много лет не покидала мрачного подземного убежища, едва ли сможет найти дорогу домой, к любимому Косте, пусть даже этот дом всего в двух шагах.

— Сябочка! Нет! Прошу тебя! Не оставляй!

— Я… Я не хочу… оставлять тебя… Я так… к тебе… привязалась… Как же больно…

— Пожалуйста, не умирай!

— Больно, милая… Очень… Холодно… Холодно…

— Нет! Нет! Нет!!! — Марина обняла молодую охотницу. — Мне без тебя никак! Слышишь?!

На лице Сабрины появилась болезненная улыбка.

— Я… уже… в раю? Рай… когда кто-то… кто-то рядом… Кто-то понимает… Был бы это рай… но очень больно…

— Нет!!! — отчаянно закричала Светлая.

— Прошу… тебя… не надо… так…

— Не надо! Просишь?! Это я тебя прошу! Не уходи! Как же так! Ты ведь будешь помогать мне пеленать моего ребеночка! Будешь любоваться, как я его кормлю! Ты просто обязана жить! — Марина осыпала лицо девушки поцелуями, словно это могло помочь.

— А губы… — прошептала Сабрина.

Марина сделала глубокий вдох и послушно прижала свои губы к ее. Покрыла их робкими поцелуями от уголка к уголку. Затем отодвинулась и пристально посмотрела в глаза подруге.

— Спасибо… — улыбнулась охотница. — Знаешь… а в твоих глазах… я вижу… отражение… свое…

— Да…

— Скажи…

— Что?..

— Я правда красивая?..

— Конечно. — Марина кивнула. — Очень.

— Запомни, пожалуйста… меня такой… — Сабрина закрыла глаза и тихо выдохнула: — Хочу к маме…

Светлая некоторое время смотрела на притихшую девушку, затем легонько тронула щеку.

— Сяба.

Та молчала.

— Сабрина. — Девушка наклонилась и снова поцеловала ее в губы. Но охотница не отозвалась и на это. — Нет… Нет! Нет!!!

Марина упала на мертвое тело и зарыдала. Она готова была выплакать все слезы и остаться здесь навеки. Но какая-то злая неистовая сила подхватила ее и толкнула в сторону.

Ужас застыл на лице отшвырнувшего ее Бронислава. Только теперь он понял, какую ошибку совершил. Раскрыв рот, не в силах пошевелиться или что-то сказать, он смотрел на дочь, которую убил собственными руками. Отшатнулся. Повел по сторонам исступленным взглядом. Снова уставился на мертвую Сабрину и вдруг с размаху ударил себя кулаками по голове.