Отражение звезды
Шрифт:
Кто еще? Если пораскинуть мозгами, то наверняка теперь у нее найдется достаточно помощников, готовых вместе с ней вывести этих подонков на чистую воду. А когда Леночка соберет неопровержимые доказательства, когда разузнает адреса квартир, которые снимают для проституток, когда выяснит, где покупают, куда прячут и кому продают наркотики эти бандиты, вот тогда… Эх, попляшут они у нее!
Леночка вынула из сумочки женский журнал и внимательно стала рассматривать его. Хватит думать, голова пухнет. Она попыталась вникнуть в смысл незатейливого рассказика, но смысл ускользал, картинки расплывались, а перед глазами снова и снова вставала гадко ухмыляющаяся
Улицы были пустынны и темны. На безлюдной извилистой дороге стояли припаркованные автомобили. Фонарные столбы устремлялись к небу и склонялись, словно жирафы, длинными шеями над облетающими аллеями. Леночка не боялась темноты — прошло то время, когда ее могла напугать любая колеблющаяся тень. Она подходила к дому, дробно цокая каблучками и уже издали отыскивая квадратики своих окон. Одно окошко кухонное и одно — лоджии. Седьмой этаж, самый последний, выше только крыша.
Забыв на мгновение о мучивших ее мыслях, Леночка замерла как вкопанная. По узкому козырьку над ее квартирой кто-то перемещался. То с одной стороны свисал и заглядывал внутрь, то с другой. Этот кто-то склонялся так низко, что, казалось, вот-вот сорвется и полетит в сумеречную тишину двора. Но, по всей вероятности, его эта перспектива не страшила. Даже издали было видно, как по-кошачьи легко и плавно двигается он по самому краю крыши. Как ловко повисает на руках, чтобы встать на перила, как цепко держится за карниз и снова подтягивается кверху.
«О Боже!» — прошептала Леночка, не вполне соображая, что же это такое происходит. Нужно позвонить по ноль-два, пусть приедут и разберутся.
Леночка поискала глазами автомат, обнаружила его поблизости и, пятясь, бочком, бочком, одновременно не спуская глаз со своих окон, пошла в ту сторону. Она вошла в будку, сняла трубку. Гробовое молчание сопровождало стук ее собственного сердца. Телефон оказался неисправным. Леночка вышла из будки и снова вгляделась в силуэт на крыше. Ладно, допустим, Наталья рассказала Генчику о знакомстве с ней. Допустим, Гена или Фима видели ее в «Макдональдсе». Допустим, они разгадали ее планы и решили убрать. Но как они так быстро разузнали Леночкин адрес? Да и вообще, мало ли Лен на белом свете, с которыми могла познакомиться Наталья сегодня вечером?
Тут что-то не так. Леночка, оглядываясь, подошла к дому, и вдруг ее пронзила догадка. Леночка узнала, чей это силуэт. Ну конечно же — это Севка! Вот дурачок какой! Она едва не рассмеялась, но одновременно почувствовала, как тяжесть всего земного шара легла ей на плечи. Он же может сорваться! Он упадет, разобьется вдребезги, и разве после этого она не будет чувствовать себя всю жизнь виноватой?
Она села на скамейку. Где-то Леночка слышала, что нельзя резко окликать человека, находящегося в опасном положении, — мало ли чего может случиться. Вдруг дернется, пальцы соскользнут с выступа, не удержится…
Если бы Леночка хоть раз побывала в цирке на представлении Севкиного номера, она не психовала бы так, глядя, как легко, почти без напряжения, он перемещается и балансирует на самом краешке крыши.
Наконец Севка спрыгнул с ограждения и пошел ко входу на чердак. Кипя от негодования и не отошедшей еще тревоги, Леночка направилась в подъезд. Севка уже сбегал по ступенькам вниз. Решил не ехать на лифте — что ж, тем лучше, сейчас она отхлещет его по щекам и отменит в наказание воскресную встречу.
Они пересеклись на площадке третьего этажа. Севка спускался быстрее, чем поднималась Леночка. Он едва не сбил ее в полумраке лестничного
— Простите, я не… Ах, это ты! — воскликнул он таким голосом, что всякая охота ругаться с ним у Леночки напрочь отпала. Он выглядел жалким и растерянным. Совсем не таким казался он снизу. — Ты где была? Ты же с работы обещала прийти домой, не так ли?
— Кому обещала? — оторопела Леночка. — Я просто говорила, что у меня нет никаких планов на вечер. — Она уже позабыла о том, что минуту назад негодовала. — Но это же не значит, что они не могут возникнуть в любой момент, например сразу же после того, как мы переговорили… Мало ли что — ко мне мог подойти, допустим, звукорежиссер и предложить сходить вместе поужинать…
— Звукорежиссер? Соловьев? Так он же для тебя старый! — воскликнул Севка и опустился на ступеньку. — И ты с ним ходила ужинать? Посмотри на часы, — предложил он упавшим голосом. — В это время пора завтракать.
— Да ты что? — Леночка удивилась вполне искренне. — Еще метро ходит. А метро, как ты знаешь, ходит до часу. Во-первых, — произнесла Леночка, садясь рядом с Севкой на ступеньку и одновременно задирая рукав, — еще и часу нету. Ну а во-вторых, — в голосе ее послышались насмешливые нотки, — не хочешь ли ты сказать, что я обязана отчитываться перед тобой, где, когда и с кем я бываю? Севочка, пойми, я вышла из того возраста…
— Я очень хорошо понимаю, — пожал он плечами. Годы выступлений в цирке научили его владеть своими эмоциями. — Ничего и никому ты не должна. Я просто… волновался. — Он приблизился к ее лицу и одними губами прикоснулся к разгоряченной коже щеки, потом неожиданно прижался всем телом, глубоко вздохнул и крепко обнял Леночку. Губы его заскользили по ее шее, он наслаждался тонким ароматом духов, щекотным колыханием шелковистых прядей, ее дыханием, сердцебиением, трепетом рук. Как давно он хотел вот так прижаться к ней и целовать, целовать, целовать! Всю, от макушки до пят. Всю целиком, каждую ее клеточку. Удивительное дело, он даже не почувствовал, как безмятежна и отстранена сама Леночка.
— Пойдем, Сева. — Она поднялась со ступеньки. Ей совсем не хотелось ссориться с ним, более того, ей даже было приятно такое пылкое проявление чувств с его стороны, но она не могла обманывать ни себя, ни тем более его. — Я поставлю чайник, и мы выпьем кофейку. Или чаю? Ты чего больше хочешь?
Он нехотя выпустил Леночку из своих объятий и тихо, почти одними губами, произнес:
— Больше всего я… хочу… тебя… — Этот отчаянный смельчак, для которого не существовало никаких запретов и страхов, связанных с сохранением собственной жизни, вдруг почувствовал, как дрожат его коленки и срывается на жалобный стон голос.
— Дурачок, — Леночка щелкнула его по носу, как щелкнула бы шаловливого щеночка, и он, почувствовав себя тем самым щеночком, чуть было не заскулил от обиды и огорчения. Ну почему она не хочет понять его чувств? Почему она не может протянуть навстречу ему руку? Он готов подставить голову, пусть Леночка наденет ошейник и прикажет сесть у ноги. Он будет сидеть и преданно смотреть в ее глаза…
Он повернулся и посмотрел на Леночку. Правильный профиль, большие смешливые глаза, чуточку вздернутый носик. Узкий подбородочек и немного широковатые скулы. Но какая потрясающая улыбка! Сколько отчаянного блеска в зрачках! Какая врожденная пластика движений… Еще в тот раз, когда Леночка велела привязать себя к дивану, когда она просто-таки требовала этого от него, мужественно борясь с ломками, он понял, что жить без нее не сможет.