Отражение
Шрифт:
— Разве это не опасно? — поинтересовалась Элма, слегка задетая его отповедью. — Уверена, что это абсолютно запрещено правилами академии.
Дунгер неопределенно пожал плечами и глотнул из фляжки еще раз.
— Правила необходимы, — кивнул он. — Но иной раз приходится их нарушать. К тому же Фалько, насколько я знаю, живет с мамой. А уж Фелиция Фокс способна просчитать любой риск.
Интересно, видела ли Фелиция, что Первый возьмет мою тьму? Просчитала ли эту угрозу? Я пыталась встретиться с ней, но Фелиция как будто меня избегала.
Впрочем,
— А можно я пойду? — спросила я, и голос показался чужим.
— Куда? — заволновалась Элма. — В клетку? К собакам?
— Мэди, ты уверена, что хочешь? — спросил Бас. — Ты и так молодец для первого раза.
Ну да, стою на ногах и не валяюсь в отключке — уже прогресс. Но время поджимает. Завтра мы пойдем на прием по поводу нашей помолвки. После окончания Басом академии чаросвет — поженимся. Потом великие чары придумают что-нибудь еще. Вроде — зачем пить противозачаточные жене наследника рода? Зачем ей вообще учиться? Седьмой дом так и останется фикцией, и границы Сумерек отодвинут еще дальше — в полную тьму.
— Я хочу, — кивнула я.
Я должна войти в эту клетку. Если однажды хочу пойти в Ночь.
Биение сердца отдавалось звоном в ушах, и голоса друзей звучали как будто вдали.
— Так, Мэди, я зайду первой, — в приказном порядке сообщила Элма. — Мало ли, животные непредсказуемы.
— Лучше я первая, — предложила Ронда. — У меня похожий пес на твареводстве. К тому же я уже обулась.
— А что мы тут вообще делаем? — спросил Фалько. — Пойдем лучше в сектор со взрослыми тварями. Вот там есть на что посмотреть. Зубища — во.
— Мэди, хватит на первый раз и того, что ты просто пришла, — это уже Бас.
Голоса бились в моей голове, уговаривали повернуть, но я сделала маленький шаг вперед.
— Ты сможешь. — В глазах профессора Дунгера светилось понимание. — Просто делай шаг за шагом — и все. Я буду рядом. Ты сильней, чем твои страхи.
Я высвободила руку из ладони Бастиана и шагнула вслед за профессором. Тьма окутала нас двоих будто сама собой, отрезав от остальных. Это было как тогда, в больничной палате, где Бас лежал, задыхаясь от жара, а тьма во мне словно сама знала, что делать.
Темный полог изнутри мерцал звездами чаросвета, напоминая ночное небо. Профессор лишь мазнул по нему взглядом и вновь посмотрел на меня.
— Я был в Левых Порожках. Уже после того, как все случилось. Говорили, не спасся никто. Но это вранье, правда?
От него слегка несло самогоном из гуляки, а светлые глаза вспыхивали чаросветом. Засов сдвинулся с тихим скрежетом, дверь передо мной приоткрылась.
— Твари ночи — те еще твари, — продолжил профессор. — Но у них есть инстинкты, своя манера поведения, мотивы, если хочешь. Они охотятся и убивают, но не ради забавы. А именно это я видел в Порожках. Их заставили. А теперь я сам ращу новое поколение чаров, которое однажды сможет использовать тварей как орудие убийства.
— Зачем вы мне это говорите? — прошептала
— Затем, что это неправильно, — пояснил он, сердито почесав объеденное ухо. — Весь мир неправильный, Мэди, и я возлагаю на тебя большие надежды.
— Но я не знаю, как это исправить, — призналась я.
— Шаг за шагом, — кивнул Дунгер. — Постепенно. Как-то мне в руки попала информация о шилохвосте. Старые свитки из давних времен. Там были строки, которые запали мне в душу. Вроде как — ментальная связь с помощью чаросвета с шилохвостом не устанавливается. Однако он поддается влиянию седьмого дома. Как и все прочие твари ночи.
Откуда-то издали донесся скрежет металла, приглушенные крики. Два щенка сидели в углу, прижавшись друг к другу, и смотрели на меня со страхом. Правый, покрупнее, вздернул губу, обнажая мелкие белые зубки и вполне солидные клыки.
— Я не умею устанавливать ментальную связь, — сказала я.
— Попробуй коснуться пса тьмой, — посоветовал Дунгер. — Я знал, что она в тебе есть, еще до того, как твой секрет раскрыли. У тебя самая густая тень, что я видел, Мэдерли Эванс.
Щупальце тьмы послушно соскользнуло из моей ладони и осторожно пригладило вздыбленную чешую на загривке щенка. Тот затих, приподнял уши. Второй щенок встал на лапы и дернул влажным носом. Я погладила и его — не руками, тьмой.
— Не такие уж страшные, — прошептала я. — И правда, милые. Немного. Чуть-чуть.
Один из щенков облизнул нос неожиданно розовым языком, а потом завалился на бок и перевернулся на спину, подставляя толстое пузико. Я присела на корточки и погладила мелкую чешую ладонью, ощущая, как быстро под ней бьется сердечко.
— Теоретически, ты можешь управлять любой тварью ночи, Мэдерли Эванс, — торжественно произнес профессор Дунгер.
— Не говорите никому, — вырвалось у меня.
Он согласно кивнул.
— Я буду бережно хранить твой секрет. А теперь не сдернуть ли тебе этот ночной купол? Это, бесспорно, красиво, но Альваро там с ума сходит.
Тьма соскользнула к моим ногам, как прохладный шелковый плащ, и я увидела по ту сторону решетки Баса. Он вцепился в прутья клетки обеими руками, и его лицо было белым как бумага.
— Все хорошо, — заверила я и вновь почесала шершавое пузико пса. — Видишь, я уже не боюсь.
Бас втянул воздух сквозь зубы и, отшатнувшись от клетки, быстро пошел прочь.
— Переволновался, — озвучил Дунгер. — Ничего. Фалько, на вот, дай ему. — Фляжка перекочевала в руки рыжика, звякнув о прутья решетки. — Два глотка — и все волнение как рукой.
— Хватит всех спаивать, — рассердилась Элма, сжав кулаки. — Мэди, а ну, быстро вышла оттуда.
— А вы ей не приказывайте, — встряла Ронда. — Не имеете права.
— Я выполняю свою работу!
Я вновь задернула тьму, отрезав все звуки, и почесала щенков за ушами.
— Черные псы Альваро, — сказал Дунгер. — Символ великого дома.