Отражения (Трилогия)
Шрифт:
— Да. Он принизил мои умственные способности. Ровно вдвое!
— То есть?
Ксаррон навострил слух, предполагая, что я не просто так вернулся к истокам спора, а Мастер и подавно подозревал, какой фокус готовится. Один Ригон оставался в неведении, но ровно до того, как услышал:
— Он назвал меня полудурком, тогда как все знают, что я — полный дурак! — гордо возвещаю на весь двор. Ножи заходятся в хохоте. Рогар не отстаёт, а кузен тонко усмехается и грозит мне пальцем.
Ригон беспомощно
— Он что... шут?
— Некоторым образом, — подтверждает Ксо. — Только не при-Дворный, а около-Академический.
Новый взрыв хохота ещё больше утверждает юношу в мысли, что мир сошёл с ума:
— Нет, это ни на что не похоже...
— Идите домой, молодой человек, — от души советует Рогар. — Вам следует провести пару дней в спокойствии. И, ради богов, сосредоточьтесь на самосовершенствовании, а не планах мести... Хотя бы ближайшие месяцы!
— Кстати, почтенные! — пользуясь случаем, обращаюсь я к Хозяевам Дворов (пусть один из них и неофициальный, зато — фактический). — Кто из Вас ссудил Ножами милейшую белокурую Роллену, приходящуюся сестрой придворному магу?
Блондин и Ригон переглядываются.
— Собственно... — звучит нестройный хор, и мне всё становится понятным.
— Могу я обратиться к Вам обоим с нижайшей просьбой? — дожидаюсь утвердительного кивка и продолжаю: — Не оказывайте девушке таких услуг в будущем. Пожалуйста! Ваши Дворы потеряли по три души, и на этом, чудесно уравновешивающем силы сторон факте неплохо было бы остановиться!
— Откуда ты знаешь? — хмурится наследник Двора Коротких Ножей, и я закатываю глаза к небу в лучших традициях своего кузена:
— Пресветлая владычица, вразуми своих детей! Втолкуй им, что к мудрым советам нужно не то, что прислушиваться, а неукоснительно исполнять, а не начинать задавать вредные вопросы! Всеблагая Мать, наставь своих заблудившихся в ночи отпрысков на путь истинный!
— Точно — шут, — кивает сам себе Ригон.
За воротами Двора мы расходимся в разные стороны: Ригон со своим подчинённым — направо, Мастер (сказавшись уставшим и занятым) — налево, а все остальные бредут прямо.
Тихие и давно опустевшие улицы, отдыхающие в преддверии сумасшедших ночей окончания Праздника Середины Зимы, имеют сомнительное удовольствие видеть странную троицу: мелко семенящий толстенький человечек в длинном плаще, нескладный парень в просторном полушубке, всё время поскальзывающийся на подмёрзшей мостовой, и некто серый и четвероногий, предпочитающий красться в тени — подальше от любых источников света.
Ладонь Ксаррона шлёпает меня по затылку — не больно, но обидно:
— Почему без шапки? Последние мозги выстудишь!
— Надеешься:
— Скорее нет, чем да, впрочем... Если ТАМ станет совсем пусто, то любая мысль, стукаясь о стенки черепа, будет создавать такое эхо, что ты оглохнешь, — очень правдоподобно предполагает кузен.
— Заботишься о младшем братике? — делаю попытку повиснуть на плечах «милорда Ректора», но меня недовольно спихивают:
— Шапку надень!
— Ладно, ладно... — напяливаю на себя шедевр сумасшедшей вязальщицы.
— А тебе идёт, — глубокомысленно замечает Ксаррон.
— Конечно! Я иду, и она... идёт.
— Всё бы тебе смеяться, — тяжёлый вздох.
— Помнится, раньше тебя бесило то, что я не понимаю шуток! — считаю необходимым напомнить.
— Да, и я, признаться, боялся, что ты так и останешься... пеньком в этом смысле. Но теперь могу с облегчением заявить: мои опасения были напрасными.
— Ты этому рад? — заглядываю кузену в глаза. Он отворачивается, пряча улыбку:
— Ну, уж плакать не буду.
— И чудненько!
— Только... Не вытворяй больше таких штучек, как сегодня.
— А что?
— Он мог тебя порезать, — коротко и просто объясняется причина недовольства Ксаррона моим поведением.
— Да неужели? — искренне изумляюсь.
— Не ёрничай! Парень неплохо владеет клинком, ты же видел!
— Неплохо. Но слишком надеется на помощь амулетов там, где выгоднее рассчитывать только на себя.
— Расчётливый ты мой! — умиляется кузен. — Скажи честно: ввязался в бой потому, что заранее знал, что силы неравны?
— А ты как думаешь? — отбрасываю шутливый тон.
— Думаю, что ты поумнел достаточно, чтобы не рисковать попусту.
— Правильный ответ!
— Значит, всё-всё продумал? — не отстаёт Ксо.
— В общих чертах.
— А в частностях?
— И в частностях — тоже. У парня было всего три амулета, на которые следовало обратить внимание...
— Три? — кузен делает вид, то задумывается. — Будем считать так. Кстати, ты выбрал последовательность действий до начала поединка или...
— Или. Хотя... результат планировал заранее.
— Это радует, — признаёт кузен. — Если бы ты сунулся под нож, не имея обще-стратегической цели, вот тогда я бы волновался.
— М-да? А не проще ли действовать по принципу: «Вперёд, а там посмотрим»?
— Не проще. Кажущаяся ясность опаснее выставленной напоказ сложности, потому что вселяет в сердце такое вредное чувство, как надежду.
— Чем же она вредна? — невольно обижаюсь, а Ксаррон запоздало вспоминает:
— О, похоже, я залез не в те дебри! Каюсь: забыл о Третьем Цвете Пепла. Пожалуй, не буду больше спорить... По этому поводу.