Отраженная в тебе
Шрифт:
Дверь лимузина открылась, и Энгус сначала помог выйти ей, а потом мне. Гидеон, присоединившись к нам, взял меня под руку, словно мы были разодеты для бала, а не для рок-концерта. Нас мгновенно проводили внутрь, а потрясающая любезность и предупредительность менеджера побудили меня взглянуть на Гидеона и тихо спросить:
— Что, этим заведением ты тоже владеешь?
— Да, на паях.
Я вздохнула, смиряясь с неизбежностью.
— И что, твой друг собирается встретиться с нами за обедом?
— Да он уже здесь, — кивнул Гидеон в сторону привлекательного мужчины в голубых джинсах и футболке с надписью «Шесть девятых».
Его
— Боже мой! — Шауна вскочила на ноги. — Да это ж Арнольдо Риччи! Хозяин этого заведения. И ведущий шоу «Кулинарная сеть».
Гидеон отпустил меня, чтобы обменяться рукопожатиями и похлопать, как это принято между друзьями-мужчинами, друг друга по спине.
— Арнольдо, это моя подруга, Ева Трэмелл.
Я протянула руку. Арнольдо взял ее, подтянул меня к себе и смачно поцеловал прямо в губы.
— Назад! — рыкнул Гидеон, отпихивая меня.
Арнольдо усмехнулся, его темные глаза полыхнули весельем.
— А кто это дивное видение? — спросил он, повернувшись к Шауне и поднеся ее руку к губам.
— Шауна, это Арнольдо Риччи, он будет вашим сопровождающим, если, конечно, переживет обед. — Гидеон бросил на друга предостерегающий взгляд. — Арнольдо, это Шауна Эллисон.
Она натурально просияла.
— Мой парень просто без ума от вас. И я тоже. Он делал лазанью по вашему рецепту. Умереть и не встать!
— Гидеон сказал мне, что ваш друг сейчас на Сицилии. — Голос Арнольдо был окрашен приятным акцентом. — Надеюсь, вы найдете время там с ним встретиться.
Я уставилась на Гидеона, будучи чертовски уверена, что таких подробностей насчет парня Шауны я ему точно не сообщала. Его ответный взгляд был исполнен шутовской невинности, за которой угадывалась едва заметная усмешка.
Я раздраженно покачала головой, хотя не могла отрицать, что этого вечера Шауне не забыть по гроб жизни.
Следующий час пролетел незаметно за превосходной едой и отменным вином. Я добивала порцию великолепного малинового сабайона, когда поймала на себе взгляд широко улыбавшегося Арнольдо.
— Bellissima — похвалил он. — Всегда приятно видеть женщину со здоровым аппетитом.
Я смущенно зарделась, поскольку поесть любила и решительно ничего не могла с собой поделать. Гидеон одну руку положил на спинку моего стула и поигрывал с моими волосами. Другой рукой он поднес ко рту бокал красного вина, сделал глоток, а потом облизал губы. Я знала: думал он о том, как бы вместо этого отведать меня. Его желание электризовало воздух между нами. Потянувшись под скатертью, я нащупала под джинсами его член и сжала. Он, уже наполовину набухший, мгновенно сделался твердым как камень, хотя ничем другим Гидеон своего возбуждения не выдал. Я не могла воспринять это иначе как вызов, а потому легкими, медленными движениями, чтобы никто не заметил со стороны, начала его поглаживать. Забавно, что Гидеон при этом продолжал застольную беседу: ни тон его голоса, ни выражение лица ничуть не изменились. Его самоконтроль восхищал меня и одновременно придавал храбрости. Я принялась возиться с ширинкой, желая расстегнуть ее, чтобы поглаживать член уже не через ткань.
Гидеон сделал еще один неспешный глоток и поставил бокал на стол.
— Только ты, Арнольдо, — произнес
При этом незаметно и неожиданно цапнул меня зубами за палец, так что я даже охнула.
Арнольдо улыбнулся понимающей и слегка дразнящей улыбкой холостяка, адресованной товарищу, попавшемуся женщине на крючок. Гидеон ответил: голос его звучал текуче и сексуально, тон был игривым. Арнольдо откинул голову и расхохотался.
Я ерзала на сиденье: меня радовала возможность видеть Гидеона таким расслабленным и довольным.
Он взглянул на мою опустевшую тарелку, потом на меня и спросил:
— Готова идти?
— О да.
Я умирала от нетерпения: мне хотелось узнать, как все пойдет дальше и какими еще новыми сторонами откроется мне Гидеон. Потому что эту сторону его натуры я любила ничуть не меньше, чем могущественного бизнесмена в деловом костюме, доминантного любовника в постели, надломленного, неспособного скрыть слезы ребенка или нежного, утешающего меня, когда я плачу, партнера.
Он был столь сложен и оставался для меня полнейшей тайной: до сих пор мне удалось разве что поскрести поверхность этого феноменального явления, хотя и при этом я провалилась на огромную глубину.
— Классные ребята! — воскликнула Шауна, когда разогревающая команда завела пятую песню.
Мы еще на третьей покинули сидячие места и протолкнулись сквозь толпу к ограждению, отделяющему сиденья от танцевальной зоны перед сценой. Я встала перед барьером, а Гидеон позади, держась руками за ограждение по обе стороны от меня. Вокруг, напирая, бурлила толпа, однако я была надежно отделена от нее его телом. Стоявшую рядом Шауну таким же образом ограждал Арнольдо.
У меня не было сомнений в том, что Гидеон мог бы занять самые элитные места, однако я понимала, что это могло бы уязвить Шауну, поскольку у нее были фанатские билеты, да и пригласила нас сюда именно она. Меня восхищала его понятливость и гибкость.
Повернув голову, я взглянула на него:
— А эта группа тоже пасется у «Видал»?
— Нет. Но мне она нравится.
Я была рада тому, что он получал от шоу удовольствие, благо и сама ловила кайф: размахивала руками, подскакивала и что-то выкрикивала, подстегиваемая динамичным ритмом и зараженная энергией толпы. Вытанцовывала в кольце Гидеоновых рук. Кровь моя кипела, тело взмокло от пота.
Как только разогрев закончился, рабочие сцены принялись торопливо устанавливать аппаратуру и реквизит «Шести девятых». Благодарная за этот вечер, за удовольствие, за обалденную возможность ошалевать в обществе любимого мужчины, я развернулась, обхватила Гидеона руками за шею и припала губами к его губам.
Он подхватил меня на руки, так что ноги мои обвились вокруг его талии, и ответил пылким поцелуем, прижимая меня с такой силой, словно хотел, чтобы мы слились воедино. Люди вокруг нас свистели и выкрикивали фразочки от «Потеснись» до «Трахни ее, парень», но меня это не волновало, да и Гидеона, похоже, как и я, потерявшего голову в этом чувственном экстазе. Одна его рука, поддерживая за зад, прижимала меня к торчащему члену, другая удерживала за волосы, как ему хотелось, и он целовал меня жадно и безостановочно, как будто чертовски изголодался по мне.