Отречёмся от старого мира. Кодекс русского революционера
Шрифт:
Религиозная связь оказалась несостоятельною и сама по себе, так как научная критика подорвала убеждение в какой бы то ни было «религиозной истине», а затем привычка к критике мысли побудила пересмотреть основания обязательности национальной и государственной связи, нашла в этих основаниях лишь привычку и насилие, и тогда нравственная солидарность подданных государства или членов одной национальности перестала существовать.
Но самым могучим разлагающим элементом всех этих старых связующих начал оказалось развитие экономической борьбы между всеми личностями современного
По мере того как европейская цивилизация вырабатывала современное царство буржуазии, все элементы общественной жизни подчинялись основной задаче буржуазии, именно конкуренции личностей на поприще обогащения.
Космополитизм промышленных, торговых и финансовых предприятий отодвинул на второй план личные аффективные связи, не только религиозные, но также национальные и государственные вопросы. Купля и продажа охватила семейный союз, прения законодательных собраний, политику кабинетов.
Но мы видели выше, что именно в борьбе за обогащение мы находим переживание в человеческом обществе самого элементарного фазиса борьбы за существование, фазиса личной борьбы всех против всех. Таким образом, все связующие элементы, выставленные до сих пор человеком для того, чтобы перевести борьбу за существование в высшие фазисы, заменить ее солидарностью личностей внутри групп и расширить по возможности каждую группу, оказались несостоятельными пред буржуазным началом конкуренции.
Оно разъело всякую солидарность между людьми, поставило законом общежития личный интерес, противоположный всем прочим личным интересам, или, иначе говоря, всеобщую борьбу. Не мудрено, что ввиду этого результата исторического прогресса человечества многие мыслители отчаялись в возможности всякой искренней солидарности групп, признали «борьбу бесконечною», связующую любовь – лживым призраком и эксплуатирование одних личностей другими – вечною необходимостью. Не мудрено, что подобный взгляд на вещи породил и те пессимистические миросозерцания, которые представляют одну из болезней современной мысли.
Именно при этом бессилии всех прежних связующих начал, при историческом росте разъединяющей всякое общество борьбы личностей за обогащение, при явной невозможности найти какой-либо элемент солидарности на пути прежнего исторического развития социализм выступил на сцену истории как требование солидарности всего человечества. Он требовал этой солидарности на той самой экономической почве, которую буржуазный капитализм сделал преобладающею и которая, подорвав все прежние начала человеческой солидарности, вырастила современную борьбу всех против всех.
Социализм выступал на борьбу не только как сила в ряду других сил, но как единственная нравственная сила, как единственное начало, имеющее нравственное право на победу, так как один вносил в человечество возможность солидарности, он один выступал с решимостью прекратить борьбу всех против всех, борьбу, которой буржуазный порядок не только не препятствовал и не мог препятствовать, но которую этот порядок разжигал и которая при своем развитии постепенно сводила человечество на самую первобытную ступень борьбы организмов.
Социализм не отрицает всемирную борьбу за существование, но он продолжает традицию сплачивания возможно больших групп солидарных личностей
Когда социализм достигнет своей цели, тогда человечеству, сплоченному всеобщей солидарностью, предстоит последний и высший фазис борьбы за существование в органическом мире, фазис борьбы со всеми нерациональными инстинктами и привычками органического мира, чтобы этот мир, лежащий вне человечества, довести до высшей ступени гармонического развития, которая допускается возможностями, заключенными в этом мире.
Социализм есть высший фазис нормального исторического развития борьбы за существование. Ему подготовлением служили явления инстинктивной солидарности и прочувствованной солидарности между особями группы. Его история началась с первого момента сознанной солидарности людей во имя общей идеи, во имя нравственного начала.
Он сам себя сознал как социализм с этой минуты, когда сознал, что начало монополии во всех человеческих отношениях, аффективных, политических, экономических, есть начало, отрицающее солидарность и не допускающее ее установления, когда объявил войну монополии во всех ее формах. Он стал практическою возможностью, когда буржуазная конкуренция подорвала все сознанные начала солидарности прежнего времени, допускающие монополию, и свела все человеческие отношения на экономическую борьбу.
Он стал историческою силою, когда нашел в рабочем пролетариате всех стран элемент солидарности будущего человечества, способный обойтись без прежних пут церковного и государственного порядка, способный сделаться почвою сознательного общечеловеческого союза и всестороннего развития личности.
Не раз высказанное мнение, что «уничтожение права частной собственности» повело бы к ослаблению «социального инстинкта», а «прекращение конкуренции» вызвало бы «атрофию умственных и других способностей», находится в прямом противоречии с фактами зоологии, антропологии и истории.
Самый сильный социальный инстинкт среди животных мы находим в общинах пчел и муравьев, где нет ни малейшего обособления собственности, где конкуренция внутри улья или муравейника совершенно отсутствует, и при этом даже беспозвоночные развили в себе умственные способности до того, что порою удивляют человека.
Самое элементарное антропологическое наблюдение указывает, что сила семейной и дружественной связи (т. е. социальный инстинкт, связующий семью или дружеский круг) обусловливается тем, чтобы в семье или в дружеском кругу все было общее и никакие расчеты моего и твоего не вносили элемента разлада в эту солидарную общину; самое элементарное наблюдение говорит, что всестороннее развитие способностей и деятельности членов семьи или дружеского круга может быть лишь парализовано или атрофировано, если члены этих общин конкурируют между собою, как бы каждому захватить большую долю наслаждений и получше эксплуатировать всех других ввиду личного интереса.