Отрезок пути
Шрифт:
– Ну, она, в общем, неплохая девчонка, – говорю я. – Правда, немного сумасшедшая…
– Вы заблуждаетесь, Лонгботтом, она отнюдь не сумасшедшая. В противном случае никто не позволил бы ей здесь учиться.
– Вы хотите сказать, что она притворяется?
– Ничего подобного я не говорил, – возражает он.
– Но в чем же тогда дело, сэр? – я совсем перестаю что-либо понимать.
– Как бы вам объяснить, Лонгботтом… – он смотрит на меня задумчиво, словно пытаясь что-то решить. – Вы когда-нибудь
– Ну да, – усмехаюсь я. – Морщерогие кизляки, нарглы…
– Я не об этом, – нетерпеливо перебивает Снейп. – Вы замечали, что она озвучивает то, о чем вы думаете, но не говорите вслух? Или что для нее очевидны вещи, на осознание которых другим требуется время?
– Хм… – тут есть, о чем задуматься. Замечал, вообще-то. Даже не столько замечал – все-таки мы не так много общаемся – сколько от Джинни слышал. – Да, сэр, такое бывает.
– Не сомневаюсь. Это не наводит вас на мысли?
– А должно, сэр?
– Лонгботтом, вы меня сегодня разочаровываете, – презрительно произносит Снейп. – Куда вы дели ваш мозг? Закопали в теплицах, чтобы Поттер до него не добрался? Напрасно, в его черепной коробке слишком мало места. Скажите, каким, по-вашему, образом человек может узнать, о чем думают другие?
– Прочесть мысли, сэр? – высказываю я предположение, стараясь не расхохотаться от такого фееричного комплимента.
– Еще раз такое скажете, я запрещу вам посещать мои уроки, – предупреждает он. – Мысли не читают, Лонгботтом, это не книга.
– Я знаю, сэр, правда! – поспешно говорю я. – Просто я так выразился.
– В таком случае, не смейте больше выражаться в моем присутствии.
– Не буду, сэр, – я мотаю головой. – Значит, Луна…
– Легилимент, – подтверждает Снейп мои догадки. – И очень неплохой.
– Но почему с ней никто не занимается, сэр? Я слышал, что такие способности нельзя пускать на самотек. И при чем тут все эти нарглы?
– Как много вопросов… – он поднимает брови, изображая удивление. – Что ж, попробую объяснить. Мисс Лавгуд рассказывала вам о своей семье?
– Да, она говорила, что ее мать умерла, когда экспериментировала с заклинаниями, – отвечаю я.
– Верно, – кивает Снейп. – Как вы, вероятно, поняли, способности к легилименции у мисс Лавгуд врожденные. Едва ли она могла дать им название, но совершенно точно уже в детстве понимала, что что-то умеет, и, безусловно, получала немало удовольствия, развивая их и удивляя окружающих. Думаю, вы и сами можете догадаться, что в момент смерти матери мисс Лавгуд находилась в ее сознании.
– Ох, Мерлин… Но, сэр, ведь для этого нужна палочка!
– Как и для магии в целом, – он слегка пожимает плечами, – но детей это обычно не останавливает.
– И что было потом, сэр? – быстро спрашиваю я, пока он снова не начал интересоваться
– Потом была кома и больница Сент-Мунго. Несколько месяцев комы. Мистер Лавгуд не был осведомлен о способностях дочери, и о легилименции поначалу никто не подумал. Пока один человек не догадался, что причина ее состояния может заключаться в этом. Затем при помощи все той же лигилименции мисс Лавгуд удалось привести в чувства.
– И тех пор она не в себе? – уточняю я.
– Именно так, – подтверждает Снейп. – Способности никуда не исчезли, но начали ее пугать. В попытке отгородиться от них и хоть как-то объяснить свою осведомленность о чувствах и мыслях окружающих мисс Лавгуд использовала забавные детские сказки и источник дохода своего отца, и несколько при этом увлеклась.
– Но как Луна может чит… применять легилименцию без палочки сейчас?
– Она и не применяет полноценную легилименцию, – объясняет он, сделав вид, что не заметил моей оговорки, – однако мысли и эмоции некоторых личностей способный легилимент может уловить без особых затруднений.
– Ясно, сэр, – киваю я. – А можно вас спросить?
– Ну, рискните.
– А откуда вы обо всем этом узнали?
Некоторое время он молчит и только задумчиво водит – да сколько уже можно! – пальцем по нижней губе. Я почти перестаю надеяться на ответ, когда он говорит:
– Видите ли, тогда я работал над одним зельем и тесно сотрудничал с больницей Сент-Мунго. Точнее, с одним из целителей. Он мне и рассказал о странном состоянии девочки. Именно я был тем человеком, который предположил, что оно может быть связано с легилименцией.
– И вы потом проникли в ее сознание, да, сэр? – спрашиваю я.
– Нет, Лонгботтом, – он снисходительно усмехается. – Полагаю, мне никто бы не позволил применять легилименцию к больному ребенку.
– Это потому, что вы… ну… – называть его Пожирателем смерти вслух мне не хочется, но скрыть возмущение я не могу. В самом деле, это же несправедливо!
– Вероятно, это потому, что я, – насмешливо произносит он, внимательно за мной наблюдая, – не являюсь квалифицированным целителем и не имею соответствующих навыков и лицензий.
– Ох… – я краснею и, чтобы уйти от щекотливой темы, осторожно спрашиваю: – И она теперь всегда будет такой, сэр?
– Вряд ли, – задумчиво произносит Снейп. – Лет пять назад дела обстояли значительно хуже. Думаю, в душе она прекрасно понимает, в чем дело, но пока не готова это принять. Однако называть ее сумасшедшей было бы неправильно.
– Я это запомню, сэр.
– Запомните, Лонгботтом, – он снисходительно кивает. – И будьте осторожны. Мисс Лавгуд, сама того не желая, может узнать о вас то, что вы не хотите афишировать. Не следует слишком долго смотреть в глаза легилименту.