Отрицание отрицания

Васильев Борис Львович

«Уайт» продолжал свободно катиться, все больше набирая скорость. Потом вдруг высоко подпрыгнул на каком-то ухабе, перевернулся и рухнул. И раздался мощный взрыв.

— Ну, вот и все, — сказал Александр. — Прощай, старина. Ведите, прапорщик. Полагаю, вдоль стены?

— Вдоль стены нельзя, — сказал Богославский. — Ниже пойдут кварталы рабочих льняного завода, где нас немедленно схватят. Надо пробираться мимо них по крепостной стене, я знаю, где можно на нее подняться.

— Заранее готовили побег?

— Играл здесь мальчишкой. Я же — смолянин.

Пройдя вдоль стены,

он указал место, где высыпались кирпичи. Здесь и впрямь можно было подняться наверх.

— Только осторожнее, капитан. Пробуйте кирпич, прежде чем поставите на него ногу. Мы потяжелели с детской поры.

Поднимались они медленно и осторожно. Они и вправду существенно стали тяжелее, и то, что в детстве было просто забавой, сейчас оказалось испытанием терпения и спокойствия. Под Александром дважды рушился кирпич, но, к счастью, не под опорной ногой.

Прапорщик взобрался раньше, подал Вересковскому руку, и оба оказались на целом куске смоленской крепости.

— За мной до угловой башни. Там спустимся.

— Ползти? — осведомился штабс-капитан.

— Просто пригнитесь.

Благополучно добравшись до угловой башни, спустились по заваленной кирпичами и мусором лестнице. Прапорщик осторожно выглянул, прислушался, потом вышел. Александр ждал, укрывшись в нише. Богославский вернулся, сказал приглушенно.

— На берегу никого. Дождь разогнал.

Тихо пробрались на берег, где стояло множество лодок, вытащенных на берег. Прапорщик быстро отыскал легкую лодочку с веслами. Пояснил зачем-то.

— Рыбачат тут помаленьку. Подкармливаются.

Столкнули в воду. Штабс-капитан сел на весла.

— Оттолкните, прапорщик.

— Я переправлю, — сказал Богославский. — Переправлю и вернусь. Тут в церкви служит мой дядя. Укроюсь пока у него.

— Может быть, со мною в офицерский резерв?

— У него безопаснее, до сей поры шум в городе не затих. И лодку надо на место вернуть, а то наверняка вычислят, что кто-то переправлялся. Слышите, как ищут нас?

Александр прислушался. В пропитанном дождем воздухе глухо раздавались чьи-то шаги вразнобой, неразборчивые голоса, где-то далеко грохнул винтовочный выстрел.

— Крепость обшаривают, — сказал прапорщик. — Вам, капитан, тоже нельзя появляться в резерве. Постарайтесь пробраться к отцу Анечки, он спрячет. Дорогу найдете?

— Найду.

— Я высажу вас поближе к его дому, — Богославский влез в лодку, сел за весла. — Если, не дай Бог, вдруг выйдет луна, на всякий случай пригнитесь.

Переправились благополучно. Когда лодка заскребла днищем по песку, Вересковский спрыгнул в воду. Протянул руку.

— Спасибо, прапорщик. А вообще нам следует пробираться на юг. К казакам.

— По Днепру сплавляют баржи от льнозавода до Рославля. Это — реальная возможность, капитан. Удачи!..

12.

Татьяна писала редко и слишком уж сухо. Жива, здорова, сыта, одета. А в следующем — вдруг длинное объяснение, почему она решила поступать не на Медицинский, а на Исторический факультет. Дескать, папин труд всегда был для нее примером, ну, и так далее.

— А живет-то как? — озабоченно спрашивала

Ольга Константиновна. — И как с этим самым поступлением? Ведь не отменили же прием без экзаменов для золотых медалисток?

— Сообщила бы, если бы отменили, — генерал в то утро был не в духе, потому что никак не мог припомнить, куда он задевал папку с заметками по сражению под Мукденом. — Почта пока еще…

Он не закончил фразы, поскольку почта и вправду была «пока еще», уже работая с перебоями и запозданием доставок.

— Все — «пока еще»… — вздохнула супруга. — Мы живем в обществе «пока еще». Пока еще полиция, но уже — рабочие дружины. Пока еще есть хлеб, но уже за ним — очереди с утра. Пока еще есть какая-то власть, но уже ее как бы и нет. Пока то, пока се… Все стало призрачным, друг мой. Миражом и бутафорией все стало. Будто ушли актеры, не доиграв пьесы, а декорации остались, в зале — публика, а на сцене — пустота и вооруженные рабочие за кулисами.

Ольга Константиновна не была склонна к монологам. Поэтому слегка удивленный генерал сказал «Да-с» и ушел разыскивать папку по русско-японской войне в свой кабинет, до невозможности перегруженный книгами, папками и бумагами. Папки он так и не научился подписывать, полагаясь на свою память, но последнее время она порою почему-то отказывала, и тогда начинались шумные бессистемные поиски.

Николай Николаевич понимал, как нервничает супруга. Александр где-то в Смоленском госпитале, от Павлика ни слуху, ни духу, Татьяна озабочена только собой, а почта, как было упомянуто Ольгой Константиновной — «пока еще». И впрямь, до какого еще «пока», спрашивается? Свихнулась Россия, свихнулась, а она — сила темная и непредсказуемая. Она — не в Петрограде, не в Москве, не в старых барских усадьбах — она где-то живет вне. Вне городов, вне рабочих поселков, вне всего… А солдаты бегут с позиций, а господа офицеры ничего, в сущности, поделать не могут, а за хлебом — с утра очереди с записью на ладонях химическим карандашом. А оружия в стране — прорва, и в чьих руках окажется это оружие, тот и закажет танцы. То ли вальс с полонезом, то ли вприсядку под гармошку.

Вздыхал генерал. И папка с русско-японской войной порою ему уже казалась не очень-то нужной. Что исследовать, когда время исследований либо уже прошло, либо еще не наступило. А что наступило?.. Междометие. Время междометий. Одних междометий вместо существительных с глаголами.

Осторожно постучали в дверь. Так стучит дворецкий.

— Что тебе?

— Господин прапорщик Николаев.

— Отправь его в сад. Там Наталья с цветочками общается.

— Они вас спрашивают. Для совета.

— Какого совета?

— Мне не сказано. Вашего, наверно.

Вздохнул генерал. Опять какое-то междометие.

— Проси.

И вошел прапорщик Владимир Николаев. Худощавый, даже скорее — не откормленный, проступает юношеская худоба. Значит, из студентов, почему-то решил генерал.

Но доложил по всей строевой форме. «Ваше превосходительство…» и так далее.

— Присаживайтесь, прапорщик. Прошу.

Николаев сел. Аккуратно, на краешек кресла. Николай Николаевич с приятностью отметил хорошее воспитание.