Отрицательная Жизель (сборник)
Шрифт:
Боре вдруг стало страшно, он вспомнил, что в квартире никого нет. Топая ногами, он пошел в комнату и заперся на ключ. Потом положил деньги на стол и стал смотреть на них, как бы ожидая, что сейчас тайна этих денег раскроется сама. Кто бросил их в ящик и зачем? Кому они предназначаются? Боря разгладил оберточную бумагу, повернул ее и тут увидел написанную лиловыми чернилами цифру «43668». Может быть, это шифр — но как его разгадать? Боря осторожно потрогал сторублевки; потом разложил их в ряд и посчитал — десять штук.
К любопытству и страху перед таинственным появлением денег стало примешиваться что-то новое, похожее на легкую щекотку. Боре было немного стыдно от этой щекотки и вместе с тем приятно.
— Разве кто-нибудь может прийти за этими деньгами? — спросил Боря почему-то вслух. — Нет, так не бывает. Теперь эти деньги ничьи. Это ничьи деньги, ничьи, и никто за ними не придет!
Длинный звонок ответил на это восклицание. Боря схватил деньги и замер. Сердце сначала будто остановилось и вдруг застучало так громко, что Боря не только почувствовал, но даже услышал его. И в дверь тоже застучали, сначала мелко, дробно, а потом тяжело, увесисто — кулаком или ногой: бух, бух, бух! «Ни за что не пойду открывать, ни за что», — решил Боря. Ему стало страшно.
Стук прекратился, но сердце у Бори все еще колотилось. Вдруг на улице закричали: «Бо-о-ря! Бо-о-рис!» Да ведь это Юрка, не дождавшись его, прибежал сам! Боря кинулся к окну, но вспомнил о деньгах, зажатых в руке, сунул их в хозяйственную сумку, поставленную мамой нарочно на виду, сумку запихнул под шкаф и влез на подоконник.
— Эй, это ты? — закричал он, высунувшись из окна.
— Видишь, — солидно отозвался Юрка. — Ты что, спишь?
— Нет, не сплю… Иди, я открою! Нет, не ходи — я бегу к тебе.
Боре очень хотелось сейчас же все рассказать Юрке. Но как только он оказался рядом, почему-то не нашлось нужных слов. А Юрка уже шагал. И Боря пошел за ним. Хотя теперь ему вовсе не хотелось идти.
— Ты почему не пришел? — спросил Юрка.
Вот тут бы и рассказать все как было. Но только Боря собрался открыть рот, как заговорил Юрка.
— А я уж думал, вдруг ты заболел. Вот, думаю, беда. И на велике не с кем покататься.
— Ты, Юрка, не ерунди, — рассердился вдруг Боря, — будто ты не можешь кататься без меня… И вообще не представляйся.
Юрка молчал. Он не умел быстро отвечать, а сейчас просто не понимал, чего это Борька злится.
— Юрка, ты знаешь, что я тебе скажу… Нет, ты мне сначала скажи: что бы ты сделал, если бы нашел деньги?
— Деньги? — переспросил Юрка. Казалось, что даже думать об этом ему лень. — Ну что… Ну, купил бы мороженого.
— На всю тысячу?! — Боря даже остановился.
— На тысячу? — Юрка тоже остановился. — Почему же на тысячу? Я бы нашел пять рублей. И купил сливочный… нет, шоколадный брикет… Пополам с тобой.
— Нет, я спрашиваю, что бы ты сделал, если бы нашел
— Не знаю. Может, купил бы ружье. Или приемник. Нет, приемник у нас есть. Ну ничего бы не купил, а положил на книжку в сберкассу. Да больших денег никто не теряет, — успокоенно добавил Юрка.
В это время они подошли к дверям Юриной квартиры. Но, прежде чем они прикоснулись к звонку, дверь распахнулась, Зоя Петровна схватила Юру за рукав и втащила в переднюю. В руке у нее была бумажка, которую она сунула к Юриному лицу. На Борю она даже не посмотрела.
— Почему не сказал, куда идешь? Тут телеграмма от бабушки. К ней приехал дядя Миша. Из Берлина! Видишь? Папа срочно выезжает, вот и отвезет тебя к бабушке. Давай-ка в ванну. И надо вас собрать, и надо накормить, и погладить надо…
— Мы хотели на велосипеде… — начал Юра.
Но Зоя Петровна только рукой махнула и без слов втолкнула Юрку в ванную, вошла за ним и щелкнула задвижкой. Боря подождал минуту, а потом вышел, тихо прикрыв двери, и медленно побрел домой. Прощай, Юрка! Прощай, велосипед!
Боря шел домой и решал — нашел он деньги или не нашел? Если бы он поднял их на улице, на лестнице, он бы знал точно — нашел. А сейчас… Непонятно сейчас. Странный случай. И чувствовался в нем какой-то подвох.
Однажды за столом у деда обсуждали прочитанное в газете: один школьник нашел портфель с деньгами и документами и сдал его в милицию. Стелла сказала: «Какой необыкновенный мальчик!» А домработница воскликнула: «Ну и дурак!» Тогда Боря не задумывался над этим разговором, а теперь вспомнил.
Он шел и говорил сам с собой, как бы в два голоса. Один голос говорил: «Это чужие деньги». А другой спрашивал: «Чьи же они?» Первый советовал отдать их, а второй удивлялся: «Кому же?» Первый остерегал: «Смотри, будет плохо». А второй присвистнул нахально: «Фьюить! Кто ж узнает!»
Боря пошел быстрее, может, дома уже все разъяснилось, пока его не было. В квартире кто-то двигался, ходил мягкими шагами по кухне. Боря неслышно подошел к двери, заглянул в щелку. Зинаида Фоминична, соседка, приехавшая с дачи, вскрикнула и сказала сердито: «Ты что подглядываешь?» А что там глядеть — как она котлеты жарит? Боря подошел к своему столику, открыл кастрюлю и запихал в рот холодную картофелину.
— Что ты такой красный, — спросила Зинаида Фоминична, взглянув, как Боря пил воду из-под крана, — заболел, что ли?
Боря покачал головой. Но соседке хотелось поговорить. Как здоровье Бориного дедушки? Из всех Бориных родственников ее интересовал только он. Боря поблагодарил.
— Я очень рада, — не унималась Зинаида Фоминична. — А что дедушка подарил тебе? Ведь ты перешел в восьмой класс… Еще не подарил? Ну подарит, и, наверное, что-нибудь выдающееся — фотоаппарат или велосипед… Вот увидишь!