Отрок (Части 1-6)
Шрифт:
Егор все повышая и повышая голос начал медленно подниматься из-за стола. Лука, багровея лицом, точно так же начал подниматься ему навстречу. Голос у Егора уже начал срываться на крик:
– За серебро у кого-то из бояр в Турове гривну сотничью купил и думаешь: теперь все можно? Прихлебателям своим - добычу, а нам шиш? А вот мы еще посмотрим…
Лука, перегнувшись через стол, схватил Егора за бороду и дернул к себе. Егор, от неожиданности потеряв равновесие, упал вперед, едва успев упереться в стол локтями. Дальше все завертелось с калейдоскопической быстротой: десятники повскакивали с лавок один за другим, Фома попытался дотянуться
Лишь один Пимен остался сидеть и, тем самым, привлек к себе Мишкино внимание. Его спокойствие было совершенно непонятным.
– Пинька, что ж ты?… - Егор уже не говорил а хрипел - железная рука Луки медленно выворачивала ему голову.– Пинь… ка…
Все еще неподвижно сидевший Пимен, незаметно ни для кого, кроме Мишки опустил руку и потянул из-за голенища засапожник. Мишке скрытность была не нужна, поэтому он действовал быстрее: кинжал мелькнул в воздухе и пригвоздил рукав рубахи Пимена к лавке. Тот мгновенно разжал пальцы и засапожник провалился обратно за голенище. Мишка встретился с ненавидящим взглядом Пимена и неожиданным даже для самого себя голосом, больше похожим на змеиное шипение, выдохнул:
– Только шевельнись, падла, у меня еще два есть.
Получилось, по всей видимости, убедительно: Пимен замер, не пытаясь даже высвободить рукав.
– А-а-ах-х!!!
Непонятно откуда взявшаяся у деда секира, очертила почти идеальный полукруг и с хрустом врезалась в середину столешницы. Все замерли, Было непонятно, что отрубил дед: то ли нос Егору, то ли пальцы Луке. В наступившей мертвой тишине Лука шумно выдохнул и брезгливо отбросил в сторону клок егоровой броды. Старый вояка не промахнулся, лезвие не задело ни Луку ни его противника, если не считать бороды Егора. Однако, топор не бритва - часть волос была перерублена, а часть вмята в древесину и заклинена там, Егор так и остался лежать щекой на столе, раскорячившись руками и ногами как краб.
– Ну что, наигрались, детишки?– Дед стукая деревяшкой обошел стол и ухватил за ухо Егора. Тот, распяленный между зажатой лезвием секиры бородой и дедовыми пальцами, беспощадно тянущими за ухо, зарычал сквозь стиснутые зубы.– Наигрался, спрашиваю, или еще желаешь?
– Пинька… сука…
– Еще какая!– Охотно согласился Корней.– Истину глаголешь Егорушка. И что же он тебе наобещал?
– Убью… змея… подколодного…
– Ну зачем же, Егорушка?– Этот "ласковый" тон деда был знаком Мишке, от него так и несло смертью.– Так уж сразу и убивать? Христос прощать велел. Ну разве что, для науки: зубки там повыбивать, вежливо, ребрышки поломать, ласково. А больше ничего и не надо. Михайла, внучек, чего у него там?– Дед указал бородой в сторону Пимена.
– Засапожник.
– Ну вот, не топор же. Ты, Пинюшка, сходи в церковь, да свечечку за здравие Михайлы поставь. Мог же паренек и по горлышку тебя чиркнуть.
Рукав у Пимена медленно намокал кровью, мишкин кинжал, все же зацепил руку. Дед отпустил ухо Егора и, сокрушенно вздыхая покачал топорище, вытаскивая лезвие из толстой доски столешницы. Егор облегченно вздохнул, поворачивая голову в естественное
– Бунтовать?!! Говноеды!!! Сотника лаять!!! Роська!!!
В горницу, чуть не сорвав дверь с петель влетел Роська, в обеих руках взведенные самострелы. Лицо у него было таким же, как в том переулке, где он добил кистенем раненого татя. Мишка цапнул у него один из самострелов и вопросительно уставился на деда.
Дед ткнул пальцем в Егора и Пимена.
– А ну, на пол!!! Оба!!! Минька, бить в них, чуть только шевельнутся!
Егор и Пимен распластались на полу, а дед, прыгая на деревяшке принялся пинать их здоровой ногой в головы. Мужики только мычали, не решаясь даже прикрыться руками - два самострела смотрели им прямо между лопаток.
– Корней, будет! Лучше уж сразу добить.
Лука подхватил деда под руку и оттащил от лежащих.
– Ладно, Лука, будь по-твоему. Данила, Лука говорит: добить. Ты что скажешь?
– Добить!
– Леха?
– Пимена добить, Егорка - дурак, пусть живет.
– Фома?
– Тогда уж и меня добивай, старый хрен!
– Хрен я, конечно, не новый…- Дед на мгновение задумался, потом приказал: Данила, вреж-ка ему еще разок.
Хрясь! Фома опять шлепнулся на пол.
– Фома, надо понимать, против.– Прокомментировал дед и продолжил опрос десятников: - Анисим?
– За бунт - смерть, но и ты Корней…
– Значит, добить.– Утвердил сотник.– Игнат?
– А бунт-то был, Корней Агеич? Оружия я ни у кого не видел, кроме тебя.
– А засапожник?
– Так не достал же.
– Двое против.– Подвел итог опроса дед. Потом глянул на лежащих на полу Егора с Пименом и добавил: - И эти двое, конечно же, тоже.
– Батюшка Корней, Христом Богом!
Пимен брызгал кровью из разбитого рта, извиваясь на полу, как змея. Попытался подползти и ухватиться за сапог сотника.
– Нет, Пинька, один раз я тебя уже простил. Ребятки, бей в него!
Роська выстрелил не задумываясь. Мишка чуть поколебался, но нажал спуск, хотя было это уже бессмысленно - роськин болт ударил Пимена в затылок, прошел навылет и вонзился в пол возле дедовой ноги. По привычке, Мишка тут же упер самострел в пол и нажал ногой на рычаг. Рядом щелкнул самострел Роськи.
– А ты, Егорушка подумай, как хитрецы, дураков, вроде тебя, вперед выставляют, чтобы из-за их спины ножом полоснуть, да еще чистенькими потом остаться. За то, что сотника облаял - вира. Три гривны, отдашь Аристарху. В другой раз убью. Садитесь ребятушки, разговор еще долгим будет.
– Коней Агеич, - Игнат кивнул на труп Пимена.– Прибрать бы…
– Пусть лежит. Вместо него нового десятника еще не выбрали, и я его не утвердил. Кхе! Пусть слушает, может еще и посоветует, чего полезного.
"Блин, ну натуральный мафиозо дон Корнелио. Или злодей из мексиканского сериала - сначала поизмывался, потом приказал прикончить. Нет, падре Мигель, пролетаете Вы со своим диагнозом, были бы мы берсерками, тут бы сейчас трупы штабелями лежали.
А мужики-то сериалов не смотрели, на них спектакль подействовал, вон как на деда пялятся. Вообще-то, нечто подобное сейчас происходит по всей Европе - именно так какой-нибудь "Рейнский Потрошитель" или "Пьер Живорез", грохнув конкурента и крепко пугнув остальных подельников, становятся бароном фон Шварцвальд или маркизом де Мон Плезир.