Отряд К10

Volaris

– Есть, мэм.

***

– Да, блядь, я внимательно слушаю тебя, мудила.

– Не шуми, Винни.

– Фрэнк?

– Да, полковник. Это я.

– Три часа ночи, дружище. И еще раз услышу про полковника, дам в грызло. В рот я это всё ебал и даже вспоминать не хочу.
– Раздался в воксе длинный зевок.

– Мне кое-что нужно, Винни. А за тобой должок.

– Отморозь подульевая, твоё «нужно» это обычно или тяжелый стаббер, или тонна прометия или мелта-бомба

и головорезов два десятка. Что там нахер стряслось? Опять на твоём участке Висельники с Потеряшками схлестнулись, а патроны крайний раз в том году выдавали?

– Киру убили. И детей.

Повисла звенящая тишина.

– Где встретимся, Фрэнк?

Длинная аллея между мрачными,тянущимися бесконечно вверх зданиями уровня прекрасно просматривалась едва ли не на километр в обе стороны. Но знающие люди легко находили неприметные двери, технические ниши и люки, а то и просто достаточно большие щели между трубами,чтобы свободно приходить — и уходить, почти не мелькая на открытом пространстве. Слабый отсвет прикрытой ладонью лхо, тонкий дымок с фруктовой нотой мог бы выдать пристрастному наблюдателю затаившегося во тьме человека и даже очертить контуры второго, бесшумно соткавшегося из ночных теней рядом.

Курильщик чуть склонил голову в приветствии.

– Расклад такой себе Фрэнк.

– Скажи что-нибудь, чего я не знаю.

– Не важно, что знаешь ты. Важно что я знаю тебя. И знаю, что ты будешь делать.

Повисло молчание.

– И ты пришел сказать, что тебе не нужна война, а на случай если я упрусь в соседней нише сидят пяток крепких ребят с автоганами?

Тот невесело хохотнул, закашлявшись.

– Нет, дружище. Если бы я ставил вопрос так, то очень постарался бы грохнуть тебя, не вступая в беседу. Без обид, я видел, что ты делал с теми зеленокожими тварями на той сраной войне и нихера не хочу даже в мыслях быть на их месте. Уважаю, короче.

Он глубоко затянулся, на секунду замер, будто собираясь с мыслями и медленно выпустил струю дыма.

– Альварес приказ не отдавал. В произошедшем есть доля случайности, большая доля глупости и этот его внучок, мать его ети. Но сразу скажу, его голову он тебе не отдаст, и самому взять не позволит. Вы разного полёта птицы, Фрэнк, не мне тебе рассказывать. Это будет воспринято как слабость.

– в воздухе медленно зависла еще одно облачко дыма с яблочным запахом-

– Да и не верю я, что тебе хватит одной головы.

Его собеседник очень медленно кивнул.

Винни скривился, как будто пережевывая что-то очень кислое.

– В общем, я убедил Сальваторе, что это наш шанс подвинуть Альвареса с рынка синтетики.

Давно хотелось, а своими руками нам развязывать бойню нельзя, никто этого не поймёт и все по очереди за это жестко спросят.

Но ты...- Он покрутил в воздухе сигаретой.
– Ты другое дело. Выживший из ума от горя коп с послужным списком длиной с мантию кардинала и чемоданом медалей с крайней войны.

Такой может добраться до горла старика Альвареса. Утопив в море огня и крови все возможные вопросы.

Ну и есть причины, по которым именно сейчас в это многим уважаемым людям не стыдно будет поверить.

– Фильтруй базар, Винни.
– От тихого голоса мороз пробежал по коже. Впрочем, собеседник не выглядел напуганным.

– Прости, Фрэнк. Я не мастер говорить красивые слова. Говорю как есть, без непоняток. Но горю твоему соболезную. И нашел способ родить тебе информацию, деньги, людей и оружие, чтобы вышибить этому пидору мозги. Ты мужик жесткий, но понимаешь сам — только нахрапом такие дела не делаются. У меня даже есть пара мыслей, как сделать так, чтобы ты остался жив.

Он снова затянулся, прикрывая огонёк рукой

– А то сам понимаешь, дон Сальваторе будет настаивать, чтобы все концы ушли в воду.

– Вот на это мне как раз глубоко насрать.
– Рубленые черты собеседника почти не изменились, только дернулся угол рта.

Винсент знал это чувство. Презрение.

К смерти? К жизни?

– Я знаю.
– Винни протянул руку.
– Ключи, пара вокс и сетевых каналов для связи на разные случаи. Скоро у нас будет все готово и можно будет начинать этот танец.

Лхо выпала из пальцев и, перевернувшись в воздухе, с шипением погасла в луже конденсата на полу.

Болт, тихо матерясь, шёл закоулками следом за пацаном, курьером с точки на 48й улице. Полчаса назад белый как стенка парнишка завалился в «Кошачий угол», бар, где заседали старшие бригады и распределяли товар по точкам. Нес он какую-то хуйню, но было понятно, что с Пончиком, который толкал дурь на месте, случилось нехорошее. Получив пару раз по шее сопляк вроде бы чуть пришел в себя, но все еще общался в основном крупной дрожью и матерными жестами. Отдельно хреново было то, что почти все парни двинули за очередной партией и получается попервой разруливать тему предстояло Болту.

Подвальчик на 48й раньше был отгорожен от жестокого мира крепкой пласталевой дверью, сейчас слегка оплавленной и выбитой. Внутрь. Судя по множеству рокеритовой крошки вокруг — вместе с косяком.

В тусклом, заливающем подвал холодном свете люмиена нашелся и хозяин этого места. Тощий, измождённый, с кожей, покрытой следами инъекций и мелкими язвочками... Прибитый к стене гвоздями строительного пистолета, выпотрошенный и слепо глядящий в никуда вывалившимися глазами на лишенном кожи черепе.

Запах крови, страха и дерьма удушливой пеленой повис в воздухе.

Болт всегда считал себя крепким парнем. И это было правдой, блевать он начал продержавшись целых десять секунд.

Тяжело дыша, он взобрался по ступеням, едва ли не упав на верхней.

Отчаянные трели вокса в кармане тоже услышал не сразу. Вернее, услышать то услышал, но только через полминуты осознал, что это за звук. Вызывал старшой бригады. Трясущейся рукой нажав кнопку приёма, едва не упал снова от дикого вопля: