Отряд К10

Volaris

– А против чего восстаём-то?
– С интонациями: «я на всякий случай поинтересоваться, а то вдруг не покормят», уточнила рыжая.

– Против нищеты и всего плохого, за все хорошее, ну ты понимаешь...
– Вяло и неопределенно покрутил в воздухе рукой её собеседник.
– Оно ж всегда так и бывает, красотка. Если б Император спустился к нам с высот золотого трона и так нас кормил как Евгения, мы б и в храмы Экклезиархии ходили...

Ковальски согласно покивала, и тихонько отвернувшись зашептала в сторону бусины.

– Госпожа

Кадис, что-то еще выяснять?

– Сидим, ждем Евгению.
– Распорядилась та и устроилась поудобнее.

Через некоторое время мы обнаружили приближающийся к зданию натуральный паланкин, который несли четверо крепких мужичков при оружии и в доспехах, собранных из разнородных деталей. В паланкине авгур обнаружил присутствие невооруженного человека в многослойных одеждах.

Носильщики поставили свой груз на землю перед входом, откинули занавеси. Оттуда, опираясь на руку одного из носильщиков, вышла довольно высокая женщина. Широкая, мощная, в длинных многослойных юбках, к тому же весьма густо накрашенная, что было прекрасно видно в прямом свете уличного фонаря. В сопровождении охраны, прибывшая дама отправилась внутрь здания.

– Евгения! Евгения идет!
– Загомонил народ.
– Надо поприветствовать проповедницу!

И впрямь, когда дама вошла в помещение, люди поклонились ей буквально в ноги.

Мы включили стаммер и в полной тишине подкрались поближе.

Евгения, между склонившихся людей, неспешно прошла ближе к костру. Из дальнего конца зала, где обнаружился еще один неприметный коридор, начали подтягивать кастрюли, видимо с кашей.

Евгения раскинула руки, как будто стремясь обнять свою паству, и гулким мужским басом призвала всех помолится.

Учитывая, что все внимание присутствующих было обращено на неё, Кадис махнула рукой, наша бодрая команда аколитов вкатилась в помещение и с ходу попала в непонятное. По крайней мере Борис видимо почувствовал снисхождение благодати, тёплою волною наполнящей сердце и, сложив руки аквилой, присоединился к молитвенному хору. Остальные же переглянулись с недобрым выражением. Текст молитвы произносился навыворот, задом наперед.

– Все записываем.
– Распорядилась страйк-коммандер. Вполне понятно, даже глубоко несведущий в тонких вопросах веры я заподозрил, что вокруг творится как минимум лютая ересь.

После молебна, Евгения начала проповедь. Общая её суть, озвучення тем же глубоким басом, сводилась к тому, что Император любит своих чад, но после предательства жителей Мальфи, взгляд его отвернулся в другую сторону. И детям его следует совершить подвиг, чтобы владыка снова обратил к ним свой взор. Этим подвигом станет сброшенное иго коррупционеров, засевших в верхушке. Ибо давно они отвернулись от света Императора. И даже храмы, покорные им, говорят совсем о другом.

– Может в этом месте уже всех мордой в пол?
– Полюбопытствовала через вокс Ковальски.

– Нам здесь интересна только Евгения.
– Отрезала Кадис.
–

Вот с ней мы и побеседуем. Лично и чуть позже.

Люди, которые только что вроде бы собрались тут сугубо из-за еды, уже вскакивали потрясая кулаками и согласно вопя: «Свергнуть правительство!!». У некоторых в руках блеснули ножи.

Ага. И всех развесить на столбах, отсюда и до Мальфи. Знаем, проходили. Настораживало то, что Борис подпрыгивал и потрясал вместе со всеми, наводя на мысли о варповом воздействии.

Кадис, грязно ругаясь в вокс, коротким движением сильно ткнула его под рёбра. Арбитр встрепенулся, замолчал, и несколько ошарашенно отступил чуть назад, в тень.

После окормления пищей духовной настало время для грубой материальной каши. Многие из завсегдатаев явно пришли со своими тарелками и сейчас бодро формировали очередь к стоящим на раздаче у кастрюль.

Ковальски подтянулась поближе, присмотрется к проповеднице. Вблизи Евгения дамочку напоминала слабо. Даже в неверном свете костра был ясно виден добрый слой штукатурки на её лице, могучие плечи...

– Кажется у нас тут транс.
– Тихонько сказала рыжая в вокс.

– Мы догадались.
– Чуть иронично ответила Кадис.

– А еще на ней буквально связка аквил висит, на шнурках. Штуки четыре наверное. Все довольно потёртые и заношенные. На руках куча перстней и огромные серьги в ушах.

– Интересно.
– Протянула Кадис.
– Она не санкционированный псайкер, и весь этот цирк — не её личные силы, а взаимодействие с каким-то артефактом. Кстати о бижутерии и пси-воздействии... Будем брать на обратном пути.

После ужина многие выстроились в очередь, дабы целовать руку проповеднице. Некоторые просили её о возложении рук. И она возлагала.

– А вот и наш биомант.
– Тихо заключила Кадис.
– И это уже её личные умения.

– Минимум одно из колец отличается от прочих.
– Отозвалась Ковальски.
– Вон то, с красным камнем. Он как будто слегка светится. И пульсирует.

– Принято.
– Страйк коммандер кивнула.
– Готовьтесь. Когда дамочка покинет фан-клуб и окажется достаточно далеко — пообщаемся с ней предметно.

***

В сопровождении охраны, Евгения двинулось на выход. Мы ненавязчиво потянулись следом.

Фрэнк оступился на выходе и с треском свалился в куст неподалёку. Все замерли, но ее стражи, хоть и обратили внимание на шум, впотьмах ничего интересного не разглядели. А проверять не стали. Псевдосвятую обратным порядком загрузили в паланкин, четверо, крякнув, закинули его на плечи, еще двое ненавязчиво присоединившихся амбалов двинулись в голове и хвосте процессии, и вся честная компания отправилась назад тем же маршрутом. Мы потопали следом, держа дистанцию видимости.

– Судя по показаниям ауспикса, в паланкине идет какая-то вялая возня.
– Отметил я, щелкнув хвостом.
– Видимо переодевается.