Отрывки из Ничего
Шрифт:
О ДОГАДЫВАЮЩИХСЯ
Мы не знающие, а догадывающиеся, потому что всё это от эдемского гада пошло.
Странное он существо – гад. Как он против Бога пошел, по его воле или по своей? Т.е., является ли он отклонением от Божественного замысла? Провокатор, он самостоятельный или вынужденный, этот райский Гапон? С этим первым грехом – история темная. Оказалось достаточно одного запрета, ограничения, чтобы началась вся эта драма человека.
«Запретный плод – сладок». Вот основа человеческого меню во веки веков. Едок картофеля будет всегда лезть в те блюда, куда не надо. Почему Россия была читающей
ВОТ И ВСЁ
Самое страстное, что есть в человеке, – это абстрактное начало. Оно ближе всего к Богу, оно невыразимо, оно непостижимо, оно невыносимо. Речь – мала для него. Только музыка. Только через эмоцию разум что-то воспринимает.
Нуль женского полового органа, единица фаллоса, восьмерки извилин бесконечности… Натуральный ряд чисел позвоночника. Счет и ритм, счет и ритм. Вот и всё. Вот и всё.
В СУИЦИДНОЙ МАНЕРЕ
Запрограммированные финалы симфоний раздражают, как и ритуальные окончания сказок, как и эякуляция. Не лучше ли оборвать повествование на самом интересном месте?! В суицидной манере…
ОЙ-ё-ё-ёй!
Всю жизнь пытался рисовать и писать музыку. Не жизнь, а течение чего-то неизвестного, называемого так.
Не истину, а приближение к ней\не к ней. Эти наши потуги. Эти
наши недуги. Эти наши радуги, иногда возникающие в сознании на миг.
Чем ярче такая радуга, тем мрачнее, когда она угасает. У Лены и фамилия-то была Шварц. С одной стороны, я ею восхищался, с другой, страшно жалел. Я-то понимал, каково это, когда нет радуги. А у нее-то она бывала двойной, тройной.
Ой-ё-ё-ёй!
КНОПКА БЕЗОПАСНОСТИ
Чтобы грамотно сочинять, сначала надо запустить синхрофазотрон мозга. Надо мозг разогнать, и тогда он начинает выдавать что-то удивляющее его носителя. Но если не соблюдать техники безопасности, то процесс может выйти из-под контроля. Чернобыль сознания.
Правильно остановить мозг не менее важно, чем включить. Некоторым для этого требуется запой. Другим смена партнера. Всякая тварь приспосабливается по-своему. У каждой своя кнопка безопасности.
ДО-РЕ-МИФ
А иногда моему мне кажется, что я – исполнитель. Вся эволюция это партитура, которую кто-то должен исполнить. Но мы в отличие от предыдущих ископаемых – и ноты, и исполнители.
Мы – ноты, увидевшие ноты.
Ноты атомной гаммы, так, кажется, писал Тейяр де Шарден.
Нота, осознающая себя как ноту, узнавшая собратьев по гамме, и задумавшаяся о законах композиции…
Д-ре-миф.
ЕДИНИЦЫ
Когда в числе прожитых лет появляется ноль, люди отмечают это как событие, а два нуля… это что?! Хм-м-м…
У меня скоро будет шестой (по счету, а не по порядку) ноль.
Пенсия это фонетически почти как пенис. Грубо говоря, три буквы вам! Кукиш прошлякам.
Я пережило среднестатистический возраст. Я вышло за пределы средней российской биографии. Я могу еще успеть выйти из этого я сам.
Все
На свет из платоновской пещеры выходят единицы.
НЕЛЬЗЯ
Доброта – не сю-сю-сю. Доброта – печаль путника, перевалившего через хребет отчаяния. Он знает, что никому нельзя помочь, но не помогать тоже нельзя. Всю оставшуюся жизнь он будет брести в ущелье, между этих двух нельзя, без всякой надежды на понимание.
Нельзя.
ПАСТОРАЛЬ
Приятель Гоша теперь живет в Израиле.
Хорошо помню, как зимой мы с ним поехали в Лисий нос. Было, наверное, минус шестнадцать. Светило яркое солнце. Снег сверкал как шампанское. Мы пили водку на берегу Финского залива, рядом с зарослями пожелтевшей осоки. На морозе все запахи звучат мощно, как фуга. Как пах хлеб со шматом сала и кружком лука… Мимо нас проходил мужик, а когда он шел обратно, не удержался и сказал: «Завидую».
Одно время Гоша работал в Институте экспериментальной медицины лифтером. Там у него открылись экстрасенсорные способности. Он стал пользовать больных. В деревне, где он жил все лето, к нему шли с зубами, порезами, нарывами и др. Правда, когда одна дама присела в огороде, и энцефалитный клещ укусил в причинное место, ее пришлось отвезти в город. Муж не доверил Гоше врачевание.
В этой глуши я полюбил клен, который рос перед домом. Когда сидел за столом, а он редко бывал пустым, то вступал с деревом в некий контакт. Я протягивал к нему руки, растопыривал пальцы и чувствовал себя им, мы будто бы сливались. Это, может быть, в подсознании копошилась пьеса «Два клена», которую в детстве видел в ТЮЗе. Гоша, как человек тонкий, в такие моменты не лез ко мне с предложением «съесть по редисочке» (наша любимая закуска) – эвфемизм, означающий выпить еще по стопарику.
И вот, помню, сидим мы, изрядно выпив, вечером за этим столом, как вдруг является соседка с просьбой об исцелении. Гоша ее укладывает прямо в траву, сам встает на колени и начинает производить над бабенкой какие-то пассы, я тупо смотрю на эту пару, вдруг Гоша теряет равновесие и падает на пациентку. Та – звонко хохочет. Пейзане долго барахтаются в траве. Клен шелестит о чем-то своем. Я снова протягиваю к нему руки.
Пастораль.
VII
ИГРА В АДУ
Иногда остранение достигает такого уровня, что чувствуешь себя среди людей, как внутри чужеродного стада. Надо подчиняться законам стаи, иначе тебя сметут. Вспомним грациозные пируэты рыбьих косяков.
Мало того, надо искренне полюбить эти дикие обычаи, думать как они, стать ими.
И только иногда в минуты остраненного просветления позволять себе быть неизвестным никем.
Каким ветром тебя занесло сюда? Что это за игра в бисер перед свиньями?
Но ее обязательно надо вести до конца, эту игру в аду.
УГАДАЙКА
Когда большинство тех, кого ты опознал как не-этих, уже там, тебе начинает казаться, что и сам ты не только здесь. Начинается жизнь пополам. Ведь больше вспоминаешь прошлое, чем живешь настоящим. О будущем говорить и вовсе не стоит.
Ты потихоньку переваливаешь через хребет существования и начинаешь все быстрее (сила инерции) спускаться туда, где генетический калейдоскоп играет хромосомами в угадайку. Какой узор сложится на этот раз?