Отсекая лишнее
Шрифт:
Потомок викингов пошел кругом, задирая голову и изучая Окти с разных сторон, однако, не забывая про осторожность и сохраняя, как ему казалось, безопасную дистанцию.
— М-да… — протянул он, — старик не говорил, что оно такое здоровое и такое… Фу ты, боже! Отвратительное!
— Зачем ты здесь? — подал наконец голос Илья.
— Что? Зачем? Как зачем?! А кто тебя дурака вызволять будет? У тебя миссия вообще-то, хочу тебе напомнить, если забыл. Да, ты молодец, был очень близок к цели, но тебе не удалось! Тебе помешали ОНИ! — Уве громко выкрикнул последнее слово, одновременно растопырив руки в стороны, как бы
Илья почувствовал, как скользкая кожа под ним мелко зашевелилась и подернулась. Хакер поднял другую руку и осторожно погладил огромную голову.
— Обосраться! Нет, ну вы только посмотрите на эти нежности! Может поцелуетесь?
— Уве, — Илья посмотрел рыжему прямо в глаза, — уходил бы ты отсюда. Забирай людей и уходите, пока живы.
— Чтоооо? — насмешливо пропел пораженный исландец, неуловимым движением выхватил свой огромный черный ствол, нагнулся и потряс им перед лицом фрилансера, — а вот это ты видел?! А знаешь, что есть у моих людей? Да мы может все это сраное подземелье к е**ной матери разнести!
Я тебя не понимаю, русский, ты забыл, что ли, что мы для тебя сделали? Как спасали от них, — одной рукой, той что с пистолетом, он обвел своды пещеры за собой, а другой холодными, твердыми как арматурные пруты, пальцами схватил Илью за горло, — а про нашу планету, м? Тоже забыл, я тебя спрашиваю?! Ты у нас совсем получается отбитый дурачок, а?!
— Ты не понимаешь… — прохрипел Илья, пытаясь вытолкать звуки сквозь сдавленную трахею, — вы все н… не понимаете! Это все л-л-лишнее! Я тоже не понимал… КХ-КХ!.. Да отпусти ты!
Уве сощурил глаза в недоверии, хватка разжалась.
— А если я сейчас отпущу руки, вы все умрете, и я скорей всего вместе с вами. Уходите. Вы занимаетесь не тем. Эти ребята, — Илья кивнул за спину, — тоже занимаются не тем. Я понял. Я могу попытаться рассказать, донести. И вам и им, если только меня послушают. Ты мне можешь в этом помочь, и все что тебе нужно для этого сделать сейчас — это просто уйти.
Уве слушал молча, потом пожевал губами, сощурил глазами. Какие-то секунды еще что-то соображал, а потом усмехнулся и ответил:
— Совсем ты, бродяга, еб**улся здесь. Не знаю уж чем тебя накачивали, и как промывали мозги, но ты заблуждаешься. Что ты такого можешь знать интересно, м? Нет, ну вот что? Я с рождения в ордене! С рождения, понимаешь?! Наша семья служит уже третье поколение подряд. И ты сейчас будешь говорить мне, сука, — Уве быстро присел на корточки и влепил Илье короткую несильную пощечину, — что я что-то там не понимаю?!!
— Да это ты! ДА ЭТО ТЫ, ТВАРЬ! — орал исландец на всю пещеру, так что вибрировали лужицы копающей со сталактитов воды, ЭТО ТЫ! ТЫ, ТВАРЬ Е**НУТАЯ, НИ**Я НЕ ПОНИМАЕШЬ!! ПОНИМАЕШЬ??!!
Крупная дрожь прошла по телу Окти, стебель туловища дернулся, трехпалые руки оперлись в пол, зашевелились задние щупальца, а удилище над головой погасло на секунду, а затем сменило нежно-голубой цвет на тусклый, оранжевый.
— Да, боже ты мой! РРРР-А! — рявкнул Уве и брызнул слюной на бороду, словно оскаленная собака, готовая к броску, — это еще тут у**ище!.. Ну ничего, щас мы его утихомирим… а ты не дергайся!
Продолжая держать Илью на мушке своего черного Desert Eagle в правой руке, скандинав развернулся в пол оборота, и левой рукой выхватил сзади из-за пояса короткоствольный
— 5000 Вольт, а работает всего от двух крон, представь! — довольно донес до сведения некоторые технические спецификации оружия Уве, — этой склизкой мрази за глаза.
— Это склизкая мразь ребенок того, кому вы служите! — выкрикнул Бельштейн последний аргумент, в надежде образумить вошедшего в раж берсеркера.
— Ну да, ну да… Скажи еще твой ребенок! … Дебил, б**дь… — Уве в полголоса выплюнул последнее презрение, сосредотачиваясь на прицеливании шокером.
— Пожалуйста, одумайся, — обреченно проговорил Бельштейн.
— Идите вы все к дьяволу! — ответил скандинав и нажал на спуск указательным пальцем левой руки.
Вспыхнули две синие молнии, с шипением разрезая спертый подземный воздух. Дротики впились в серую плоть. Окти вытянулся и мелко завибрировал от разряда как струна, добавляя себе еще пару метров роста. Щупальца вскинулись вертикально вверх и задрожали в судорогах, а голова с силой ударилась о каменные своды так, что сверху посыпалась крошка. Капелька на удилище вспыхнула ярко-розовым и потухла, а сам ксеноморф тяжело рухнул всем своим немалым весом. Илья успел увернуться в последний момент. Когда хакер на коленях подполз к растянувшемуся на скалистом полу гиганту и коснулся его, в надежде понять жив тот или мертв, голова его взорвалась искрами. Все, что было в ней пропало, отключилось точно свет в комнате. Последнее что он успел увидеть своим новым зрением, была упругая белая волна, раскатившаяся по черному фону. На пути своем, волна эта в дребезги разметала осколками рваного шума, небольшие пульсирующие сгустки разной величины. «Так должно быть и выглядят ауры», — пронеслась мысль. Потом откуда-то снизу из глубин, что многократно чернее, чем окружающий мрак, донесся страшный, сотрясающий все естество хакера ментальный рев, полный боли, досады и ярости.
Глава 18. Побег
Ногти, с уже далеко несвежим, местами облупившимся маникюром впивались в кожу головы под сальными, спутанными волосами. Яркие синие кончики на них истончились до нескольких сантиметров, ведь хозяйке было не до того, чтобы оные обновить.
Юки сидела, низко опустив голову. Телефон ее лежал у ног на полу и пиликал, требуя питания. Красных, четырнадцати процентов ему явно не доставало. От постоянных попыток дозвониться до без вести пропавшего человека, который внезапно стал ей самым близким на этой планете, девайс разряжался за несколько часов. Экран затерся и засалился от нескончаемых свайпов и нервных, неконтролируемых постукиваний ногтями.
— Пожалуйста, Юки-чан! Успокойтесь. У меня, глядя на вас такую, сердце кровью обливается!
Старушка Мидори, чуть согнутая от почтенного возраста, совершенно седая, тихо прошелестев, подошла сзади и погладила Юки по сгорбленной спине.
— Неужто вот так вот и улетел? — обращаясь к Кенши, всплеснула руками экономка, продолжая гладить, казалось, ко всему безучастную согбенную спину.
Бизнесмен стоял в своей любимой позе — скрестив руки на груди и глядя в окно, куда-то в одному ему ведомую даль.