Отшельник
Шрифт:
— Сбавь обороты, а то еще колеса к чертям потеряем! — крикнул я, уперся ногами в борта и открыл ответный огонь. Бойцы Командора припали к земле, повжимались в стены.
Между тем пожар охватил уже весь палаточный городок, и часть постояльцев, яростно матерясь, пыталась сделать с ним хоть что-то. Огонь начал расползаться в стороны по траве, жадно цепляться за кору деревьев и подниматься вверх. Послав в задницу чужую войну, они срывали пломбы с огнетушителей и заливали белой пеной огонь.
Рыночные успели сгрести все свои сокровища. Теперь-то я понял, в чем сакральный
Но главное — они не стреляли, а отхлынули за строения и опасливо посматривали на нас из-за угла.
Виляя кузовом, мы пронеслись по лагерю, распугивая всех местных чертей.
Бронебой в итоге все-таки громыхнул нам вслед, но промазал метров на пятнадцать и попал в жральню, проломив незадокументированное вентиляционное отверстие.
А мы проскочили в ворота, которые никто так и не удосужился закрыть, и с жутким грохотом помчали по дороге.
За нами даже увязалась погоня в виде двух калечных тачек, но одна из них задымилась сама по себе и встала посреди дороги, а вторая еще долго вихлялась позади, время от времени пытаясь зацепить шальным выстрелом.
Я пытался прицелиться в нее как следует, но кузов так трясло, что меня то и дело подбрасывало, и вместо автомата мне приходилось хвататься за хлипкий борт и молиться, чтобы он не отломился, колеса не отскочили и бедный Бизон не издох. Потом, наконец, изловчился и как-то умудрился попасть. Куда — сам не знаю, но машина поменяла направление и покатила прямиком через кустарник в ближайшее дерево.
Еще добрые полчаса мы катили по дороге, не сбавляя скорости.
И только потом Егор остановил наш грузовик.
Из кузова я выбирался почти на четвереньках.
— До сих пор про меня говорили многое, что… не особо-то соответствовало действительности, — пробормотал я, вываливаясь, наконец, из кузова. — Но вот теперь я действительно наглухо отбитый Монгол.
Егор заржал. Радостно распахнул передо мной заднюю дверь, и я сунул ногу в машину, чтобы поудобней плюхнуться на потрескавшееся кожаное сидение…
И тут же, одернув ногу, схватился за оружие.
Потому что из щели между задним сиденьем и сиденьем водителя торчали две культи. А еще чуть дальше — свернутая набок голова Короткого с широко распахнутыми глазами.
— Не стреляй! — сдавленно выкрикнул он, пытаясь ухватиться за сиденье и как-то подняться. — Не стреляй, я…
Едва он увертикалился, как бедолагу вырвало — звучно, эпично. Прямо на резиновый коврик.
— Ты что здесь делаешь? — изумленно проговорил я, пока Егор озадаченно моргал.
Короткий вытер рот рукой в перчатке.
— Это… Бизона починяю, — виновато проговорил он.
Глава 17
Сафари по-московски
Объяснение Короткого оказалось проще простого — он как раз заканчивал обслуживание Бизона, когда началась перестрелка. Передняя дверь, которую в итоге выломал Егор, у него почему-то не открылась, и Короткий, кое-как открыв заднюю, забрался внутрь, заперся и на всякий случай спрятался
— Так ты бы хоть голос подал, что ли, когда мы уезжали! — возмущался Егор. — Или язык у тебя тоже куда-то завалился и там застрял?
Короткий усмехнулся уголком рта.
— Чтобы ты меня под обстрел выкинул? Нет уж, спасибо.
Егор ругнулся, обернулся на меня.
— Ну и что с ним теперь делать будем?
Я пожал плечами.
— В смысле что делать. Не в лесу же бросать. Довезем до ТЦ, а там пусть сам решает, как ему возвращаться.
— Возвращаться куда, к Командору? — хмыкнул Короткий. — Который сначала велел своим гусарам мне дурь подсунуть, а потом, когда я героически защитил лагерь от всех зеленых чертей, заставил пять лет работать в счет долга за нанесенный ущерб? Да в задницу такое возвращение.
— Ой, не гони! — поморщился Егор. — Командор ему дури подсунул, ага. Знаю я про твои подвиги, наслышан. Сам обдолбался, как не в себя, троих патрульных положил и электростанцию снес к херам собачьим. Елдец страдалец!
Я присвистнул, перевел изумленный взгляд на безногого.
— Ничего себе. Это как ты так умудрился, Короткий?..
— Тебе ли спрашивать? — с нервным смешком ответил тот. — Вы-то вон, вообще там войну миров устроили!
— Так у нас и конечностей побольше, — безжалостно выдала Женька, наконец-то вылезая из кабины.
— Так и я в ту пору еще не на руках ходил, — ответил Короткий, ничуть не смутившись ее прямолинейности. — Ноги я потерял уже потом, когда Командор меня бессрочным механиком в мастерскую поставил. Предыдущий-то повесился — говорят, с перепою, но я не уверен. А лагерю без механика никак — кто пойдет в убежище, где ни имплант, ни машину не починишь?
Я только озадаченно почесал заросшую щетиной щеку.
— Что же ты раньше тогда не сбежал?..
— А я и сбежал, — горько усмехнулся Короткий. — Только меня поймали. Тогда-то мне ноги и подрезали, чтобы больше неповадно было.
— Как подрезали?.. — сорвалось у меня с языка, хотя уже в следующую секунду после того, как вопрос был озвучен, я уже и сам понял, насколько наивно он прозвучал.
Егор ведь не зря говорил, что если нас поймают с угнанной тачкой, то приколотят к воротам. Правда, я до конца его словам не верил. Думал, что это фигура речи.
— Как-как. Циркуляркой, — сердито ответил Короткий с фальшивым безразличием, даже пренебрежением в голосе, будто речь шла о чем-то неважном. Но рот при этом так скривился, что я понял — этому парню до сих во сне по ночам отрезают ноги. — Чтобы бегать не так сподручно было. Да и вообще, в какой приличной мастерской нужен умелец, который без стремянки даже под капот заглянуть не может? Так что да, я страдалец, и мне нихрена за это не стыдно! — с горячностью добавил он. — А еще я нихрена не торчок! Что бы там в лагере про меня не говорили. С того раза никто и никогда меня ни под какой химозой не видел, просто Командору позарез нужен был механик, и…