Отставной диверсант

Маркелов Олег Владимирович

– Сержант, перетащите объект в камеру и останьтесь рядом. Можете спать в коридоре или соседних камерах. Можете разбить палатки, задействовать любой обслуживающий персонал и все, что только вам понадобится. Главное, что бы возле его двери круглосуточно должны бодрствовать пара ваших бойцов. Никаких разговоров с объектом и при объекте. Режим полного молчания. Никаких посетителей и контактов. Любого, кто попытается приблизится задерживать с применением любого уровня воздействия по вашему усмотрению. О любом происшествии немедленно докладывать мне. Если в его камере комар появится я должен знать об этом через пару секунд. А лучше, за пару секунд до того, как это произойдет. Вопросы? Нет? Тогда действуйте.

Военные быстро, но без излишней спешки отправились выполнять команду капитана. А к Зенину тотчас подошел лейтенант Пележ:

– Командир, ты видел, что в его мозгах твориться?

– А ты думаешь, что

я просто для разминки военных взбодрил? – ответил вопросом на вопрос Славомир. – Тут попахивает контактом с недружественной цивилизацией. К тому же, этот агент, насколько я успел понять участник событий на Зелдаре. У нас появился шанс припасть к первоисточнику и посмотреть, как достался федералам такой лакомый кусочек как Зелдар. Тем более что прецеденты аналогичных находок есть и у нас. Только вот живых мы еще ни разу нигде не видели.

– Признаться, я немного разочарован, – заметил негромко Ильнур.

– И чем же? – удивился Зенин. – Мы почти успешно провели сканирование. В его башке, наверное каша вместо мозгов получилась, но он пока еще жив. Информацию удалось получить практически полную. В чем разочарование?

– Да нет, это все отлично прошло, – согласился Пележ. – Я уж не знал, каким богам молиться после стольких неудач. А разочарование какое-то появилось после того, как я узнал, что он обычный человек…

– Ну да, конечно, – рассмеялся впервые за несколько напряженных часов Славомир. – Ты же надеялся, что это продукт новейших технологий, созданный военными учеными Федерации. Да, в этом действительно облом. Но ведь это и к лучшему. Он простой человек, хоть и на удивление здоровый, живучий и везучий. Но тем спокойнее мы можем спать. Наши-то бойцы покруче будут, раз его повязать смогли. Ты лучше подбери нам пару аналитиков. Надо сесть всем вместе и тщательно просмотреть полученные материалы. А то, не дай бог, какой-нибудь еще отдел попытается в это наше дело влезть. Так что, отдых отменяется. Бери аналитиков и ко мне в кабинет…

* * *

Световые пятна не имели никакой формы, запаха или вкуса. Впрочем, точно так же и мечущееся между этими световыми пятнами сущность не имела ни контуров, ни понимания себя. Словно инфузория-туфелька, плывущая в океане жидкости, не думающая, не ищущая, только лишь существующая без цели и желаний. Яркие вспышки приносили боль и бесформенная клякса сущности, страдая и сжимаясь в бесконечно малую точку, старалась уплыть от них. Но на пути всегда вспыхивали новые яркие солнца, отрезая все пути от бегства в спасительную тьму. И сущность металась, боясь даже касаться своего уснувшего сознания. Потому, что там, в этом застывшем, умершем сознании притаилась страшная безжалостная и всепоглощающая боль…

* * *

– Это же реальная подготовка к вторжению! – воскликнул один из сотрудников аналитического отдела, глядя на голографическое изображение уродливого монстра, которого только что прикончил обладатель изучаемой памяти. – Вот почему федералы так торопливо ввели карантин на Новых Колониях. А официально дали информацию о взрыве в военной лаборатории и неконтролируемом выбросе смертельного вируса, над которым, якобы, работали, пытаясь создать новое оружие.

– Одно другому не мешает, – охладил его Зенин. – Я вполне допускаю, что выброс и смертельная эпидемия действительно имели место. Об этом косвенно говорят и статистические данные потерь подразделений Евразийской Империи, которые были задействованы в том регионе.

Когда Федерация Объединенных Наций объявила карантин на бесперспективной в плане освоения недр планете с немногочисленными поселениями потомков забытых после Всемирной Войны колонистов, никто не стал особо проверять достоверность этого заявления. Тем более что сами федералы объявили столь спешную эвакуацию, бросая на планете и целые базы и даже часть личного состава, который не успели эвакуировать вовремя, что все действительно очень сильно походило на вырвавшееся из стен лаборатории смертельное биологическое оружие. К тому же незначительное присутствие контингента Евразийской Империи было свернуто столь же стремительно, если не сказать панически. А официальные имперские источники просто обошли молчанием эту тему, что косвенно подтвердило чистосердечное признание федералов. И вот, через несколько лет после того инцидента вдруг оказывается, что все было немного не так. Вернее совсем не так. И уже только один факт того, что Империя и Федерация сумели договориться о взаимовыгодном молчании, говорил о том, что обе стороны получили с этой сделки весьма серьезные прибыли в виде новейших технологий чужих или информации разного рода. И сама по себе эта информация, извлеченная из мозгов агента федералов оправдывала и всю охоту последних месяцев, и подтверждала верность решения капитана Зенина о присвоении

кода доступа «Красный ноль».

– А вы думали, что только нам удалось получить подарочек из космоса? – ехидно поинтересовался лейтенант Пележ, не рассчитывая, впрочем, на какой-то ответ.

Все здесь были отлично осведомлены, что лет десять назад ордер из трех алатырьских кораблей, выполняющих дальний боевой рейд по стандартному маршруту, поймал радарами дальнего обнаружения цель однозначно классифицированную, как искусственную. Командир ордера принял решение об отклонении с заданного курса и корабли, после нескольких бесплодных попыток выйти на связь с движущейся по инерции целью, просто уровняли с ней свои скорости и отправили бот с абордажной командой. Решение командира ордера оказалось на сто процентов верным, потому что, вследствие этих действий Государство Алатырь получило практически целый, хоть и выведенный из строя в бою или аварии кораблю иной далекой цивилизации. И алатырьский военно-промышленный комплекс, и без того по праву гордящийся своим преимуществом перед другими державами, неожиданно получил приток свежих идей и неведомых ранее технологий.

Аналитики и Ильнур вновь о чем-то заговорили, обсуждая очередной эпизод отчетного сканирования. Только капитан Зенин молчал, полностью поглощенный своими мыслями и воспоминаниями. Тесен мир. И кадры, снятые с памяти диверсанта, засланного далекой державой, вдруг всколыхнули целый океан чувств, воспоминаний и образов в памяти и душе самого Славомира. Словно удар молнии пронзил его тело, когда, совершенно неожиданно для себя, он увидел ЕЁ. Перелистывались ускоренно образы не имеющие для аналитиков интерес. Дальняя память была труднодоступна, а материалы и без того получались скомканными и рваными. А тут еще блокировка, установленная перед отправкой, внесла свою лепту. Одним словом, клочки никчемной информации. И вдруг, довольно яркий образ. Настолько яркий, что аналитик даже притормозил на миг перемотку, убеждаясь, что ничего значимого здесь нет. И вновь кадры замелькали со скоростью пролетающего станцию поезда. Но этот образ уже отпечатался на сетчатке глаз Славомира и больше не хотел уходить… Высокая и по спортивному стройная, слегка излишне сухая, с наполненной силой грацией хищной кошки… И каждый изгиб ее фигуры, кажбый мускул ее хорошо тренированного тела был знаком Зенину. И этот жесткий, почти бездушный взгляд огромных глаз, способных при других обстоятельствах лучиться любовью и желанием… Он знал ее как никто во всем Государстве Алатырь, а, возможно, и никто во всем мире. Ведь она была лучшим ликвидатором, перешедшим из подразделения мобильной пехоты в подразделение силовой поддержки Службы Государственной Безопасности. Она была самым эффективным сотрудником когда-либо прикрывающим капитана Зенина и его отдел. И она была той единственной женщиной, за которую Славомир готов был потерять все, включая свою собственную жизнь…

Он был уверен, что все уже давно в прошлом, что лишь память вечерами заставляет его тосковать. Ведь он лично помог ей навсегда покинуть пределы Государства Алатырь, чтобы затеряться, начать новую жизнь…

Неожиданно Славомиру стало душно в его просторном кабинете. Он судорожно сглотнул, словно оказался на пыльном ветру, а не в кондиционированном помещении. Все, что говорили сейчас его коллеги, совершенно не воспринималось сейчас, не могло пробиться сквозь плотные помехи из памяти и вынырнувших из глубин подсознания эмоций. Капитан поднялся, расстегивая еще одну пуговицу на рубашке. Все немедленно замолкли, вопросительно глядя на шефа. Но он качнул головой и, шагнув в сторону двери, едва слышно бросил:

– Работайте. У меня есть еще кое-какие дела…

* * *

Вызванный к камере одного из заключенных дежурный медик только пожал плечами:

– Я даже приблизительно не могу спрогнозировать развитие происходящих с ним процессов. У него столь обширные кровоизлияния в мозгу, что это скорее не мозг уже, а паштет из мозговой ткани с кровью. У него даже рефлексы полностью отсутствуют. Есть лишь пренебрежительно малый шанс, что он выживет. По крайней мере, приборы показывают существование вероятности такого исхода. Но это исключительно из-за необычайно хорошей физической формы пациента и идеальной работы его иммунной системы. Хотя я не стал бы верить этим обещаниям аппаратных диагностов. Столь дальнее отчетное сканирование дело такое. Сами понимаете. А тут еще блокировки, которые ему на мозги поставили. Одним словом, лично я сомневаюсь, что он доживет до завтрашнего утра. Впрочем, умереть ночью, не приходя в сознание, для него сейчас самое удачное разрешение вопроса. Ведь даже если он каким-то чудом выживет, то человеком все равно уже больше не будет. Скорее всего, вы получите через какое-то время здоровое физически растение. Но, повторюсь, это если произойдет чудо и он выживет. Ничего большего даже предположить не могу.