Отставной диверсант
Шрифт:
Малыш тяжело поднялся и, шатаясь, словно вусмерть пьяный, побрёл к спуску на нижний ярус. Он ощущал себя совершенно разбитым или скорее даже практически мертвым. Прошлые раны волшебным образом, к которому Майкл уже успел привыкнуть, начали затягиваться. Но из глубоких рваных дыр в боку, которые в последнем бою нанёс терлиец своими боевыми когтями, всё еще обильными струйками текла кровь, унося с собой и без того малые жизненные силы. Ни пластыря, ни инъекций в аптечке не осталось, костюм тоже использовал все запасы медикаментов. Поэтому Малыш по пути к спуску оторвал у одного из трупов приличный кусок рубахи и, сложив его в несколько раз, прижал к ране. Возможно, внизу ему
Никсон не специализировался на подрывном деле, но в обучении всегда был лучшим. Поэтому, теперь он вполне правомерно мог надеяться на успех своего замысла. Первоначальной задачей, поставленной алатырьцами была ликвидация всего живого на этой базе – по сути обычная зачистка объекта. Взрыв тоже предполагался, но лишь как финишный аккорд, призванный разрушить оборудование и не позволить восстановить деятельность базы простой заменой ликвидированного персонала на новый. Но чужаки внесли в этот сценарий свои изменения – теперь просто частичный обвал свода мог оказаться не достаточно действенной точкой. Полиция, спецслужбы и прочие разные компании немедленно начнут разработку таких залежей секретов и новых технологий. Значит, следовало постараться устроить взрыв таким образом, чтобы максимально разрушить именно то, что принесли с собой пришельцы. Малыш бродил по комнатам, стаскивая в большой зал с сотами все, что имело отношение к чужакам. Попутно он расставлял и то, что могло увеличить эффективность взрыва – побольше горючих материалов и боеприпасов по всему залу, продуманнее заряды взрывчатки, чтобы все хорошенько зажечь…
Малыш установил последний заряд Эс-Тэ-взрывчатки, выглядевшей при мощности в пять килограмм тротилового эквивалента, яркой оранжевой витаминкой, на несущей стене узлового тоннеля, и удовлетворённо осмотрелся по сторонам. Он отлично поработал, особенно учитывая то плачевное состояние, в котором пребывал. Теперь ему осталось всего ничего – активировать на небольшой пластинке дистанционного взрывателя таймер обратного отсчета. Теперь можно было выбираться отсюда.
– Не уходи, – раздался совершенно неожиданно сильный и вместе с тем мягкий голос.
От неожиданности Никсон подпрыгнул, вскидывая винтовку.
– Кто здесь?! – вырвался у него невольный вопрос.
– Имя не имеет значения, – проговорил невидимый собеседник, и Малышу показалось, что говорящий приблизился. – Я говорю сейчас не только от своего имени. Не делай ошибку. Не поступай так, как задумал.
Майкл замер, прислушиваясь к своим ощущениям. Теперь он совершенно ясно понял, что голос собеседника звучит непосредственно в его голове, а не в ушах. Первым порывом было желание уйти, не слушая больше этого незваного гостя в своей голове. Но, ни одно из чувств Никсона не предупреждало сейчас об опасности, а сам голос нес столько силы и спокойствия, что уходить просто не хотелось. И еще одно совершенно ясно ощутил сейчас Малыш – в голосе и энергии того, кому этот голос принадлежал, совершенно отсутствовали ненависть, фальшь или зло.
– Имя имеет значение, если только ты его не прячешь от собеседника, – заупрямился Майкл, вспомнив как во времена, кажущиеся теперь чем-то неимоверно далеким, он обсуждал тайну настоящего имени с ментатом Роглом с планеты Зелдар. По зелдарским обычаям далеко не каждый имел право называть героя по имени. Лишь немногим избранным герой сам мог дать такую привилегию. А Майкл тогда как раз к месту вспомнил один из древних обычаев, который существовал у многих племен на Земле – настоящее имя
– Мне нет блага прятать от тебя имя, как и пытаться обмануть тебя, – согласился голос. – Я Иишус Эф-Эрлан из рода Лайпоф. Я единственный представитель расы дартан. Здесь я единственный, кто может принимать решения и отвечать словом.
– Отвечать словом? Это что означает? – не понял Майкл.
– Это означает, что слово мое неоспоримо и мои решения правомочны, – безразлично пояснил невидимый собеседник.
– Где ты находишься? – задал новый вопрос Никсон.
– В одной из сот в центре зала. Если ты решил увидеть меня, ты легко узнаешь. Я иной, нежели окружающие.
Малыш, не раздумывая для чего ему это нужно, устремился в центр просторного зала, пристально вглядываясь в содержимое стеклянных колонн. Фигуры в них висели в мутноватом подсвеченном растворе, похожие словно братья. Лишь позы слегка разнились, подтверждая, что перед ним не какие-то похожие на гуманоидов механизмы. Никсон двигался медленно, но все же едва не прошел мимо. Общий силуэт довольно сильно походил на остальные. Разве что худоба… Даже не худоба, а бросающаяся в глаза изможденность высокого прямого тела, парившего в колонне. Никсон остановился, внимательно рассматривая существо застывшее по ту сторону стекла. Светло-серая морщинистая кожа, которая, казалось, обтягивает скелет почти начисто лишенный мышц. Вытянутая голова, довольно сильно развитые надбровные дуги над заметно большими, закрытыми веками глазами. В этом сходство с человеком заканчивалось. Узкое безносое лицо с очтрым безвольным подбородком, безгубый широкий рот со скорбно опущенными вниз уголками. Абсолютно никакой растительности на голове или нагом теле.
– Это ты? – зачем-то вслух спросил Малыш.
– Да, – подтвердил голос, едва слышно. – Я не могу разбудить свое тело пока аппарат не отключен, но разум мой не подвластен машинам. Я все вижу вокруг и нахожусь в полном сознании.
– Все видишь? – изумился Майкл. – Но, почему же…
– Я не видел тогда, когда здесь случилось несчастье, – ответил голос и в нем явственно зазвучали скорбные нотки. – Я был слишком далеко отсюда и не сумел быстро вернуться, когда почувствовал беду. Но, еще не все потеряно.
– Ты так считаешь? – усмехнулся Малыш. – И что же в тебя вселяет надежду?
– То, что я вижу в тебе и в грядущем, – голос вновь окреп, не потеряв своей мягкости. – Ты видишь, что все не так, как казалось раньше. Ты не враг. Ты – заблудившийся.
– Ну да, овцой заблудшей меня назови для полноты ощущений. Проповедь решил здесь прочитать, святой отец?
– Нет. Но взываю к разуму. Мы не враги вам. Мы лишь наблюдатели в вашем мире, следящие, чтобы не появился настоящий враг. И наши враги намного быстрее могут стать вашими, чем мы. И врагами страшными, неумолимыми, не задумывающимися ни на миг о ваших интересах и ценности вашего существования. Ты в своей жизни уже встречался с ними.
– Ты можешь читать мою память? – напрягся Никсон, удивленно вспоминая, что тот золотистый «притворщик» говорил об отсутствии простых способов получить информацию. А что может быть проще, если в одной из сот сидит живой сканер. Выходит, врал?
– Нет, не память. Только мысли, – пояснил голос. – Ты вспомнил о давних событиях и я ясно увидел образ врага.
Майкл осознал, что действительно мельком помянул события на Новых Колониях, проводя невольно аналогию между поведением спавших в своем погибшем корабле чужаков с тем, что происходит сейчас здесь. События были совершенно не похожи и Малыш успокоился.