Отстойник
Шрифт:
Похоже, моему пленному не грозило помереть в результате ухода с рабочего места. От осознания этого он повеселел, тащился уже не так понуро, даже нахально задержался над телом Стиви, чтобы перекрестить его и прикрыть ему глаза. Дикие они все. Неужели не слыхали, что прыжок военнопленного на месте приравнивается к провокации?
Мик в колдунской комнате ругался с Фирзаилом. Эльф трагически заламывал руки и мотал головой, а при виде меня чуть на шею не бросился.
– Что еще случилось? – уточнил я устало, стволом сгоняя обоих пленных в уголок.
– Он хочет от меня странного! – Фирзаил опасливо
– Если для этого не надо снимать штаны, то дешевле уступить.
– Но я не хочу его бить! Да и не умею!
– Поступила информация из доверенных источников, что умеешь, и лучше всех… – Мик насупился. – Что даже старение победил.
– Окстись, Мик. То старение, а то ты.
– Мы победили старение, – с достоинством согласился эльф. – Но какое отношение это имеет к битью? Наше искусство касается созидания, увеличения и управления внутренними энергиями, это в вашем мире из него выкромсали рудименты прикладного плана и возвели их в абсолют.
– Дураком назвал? – уточнил фон обиженно.
– Не называл. Совершенно не желаю ссориться. Я друг!
– Да на фиг мне такой друг, который даже в морду стукнуть не может!
Фирзаил возвел на меня тоскливый взгляд.
– Я стукну, – прекратил я распри. – И за себя и за того парня. Могу даже подстрелить, чтоб дружба в кровное родство переросла.
– Я знал, что на тебя можно рассчитывать. Пойти привести Айрин?
– Стоит ли?
– А что мы теряем?
– Ну а какой от нее толк все это время? С тех пор как она кормила нас рисом, одни проблемы с коммуникацией, да и Эла нету, чтобы не позволять ей меня пинать.
– Мейсон, ты все-таки ослиная задница. Мне кажется, что она, как целевая фигура всех этих событий, имеет право быть в курсе происходящего.
– А потом ты начнешь прислушиваться к ее мнению?
– А почему нет?
– А потом – проводить демократические голосования?
– А почему нет?
– Потому что демократия – это система не для эффективного решения проблем, а для распределения на всех ответственности за личный идиотизм каждого. Извини, брат, я не согласен подыхать только потому, что Айрин что-то не то решила.
– Предпочитаешь сдохнуть по итогам собственной монопольной глупости?
– Безусловно.
– Ну так и она тоже. Несравненное право – помнишь такое?
Я-то помню, а он что, тоже русских пиитов изучал? Фон как та карта: сколько ни размечай, всегда останется до хрена белых областей, где обитают странные звери.
– Ладно, тащи ее, и Чарли заодно. Да, раз уж там будешь, собери оружие и прочее.
– Они все убиты? – печально уточнил Фирзаил. – Что ж, жаль… но у вас не было другого выхода – полагаю, они при первой же возможности убили бы вас.
– А чего ж ты, раз уж друг, им не запретил?
– Я друг. Если бы я знал, что здесь мы встретим людей вашего мира, я бы запретил… но не уверен, что они послушались бы меня. Они всегда были плохо управляемы и чересчур агрессивны.
– А этот очень хорошо управляется, – кивнул я на пилота. Тот уселся в уголке, поджав под себя ноги, и печально хмыкнул, когда Фирзаил обратил на него внимание.
– Джаспер не солдат, – объяснил эльф охотно. – Он хороший водитель… винтокрылой машины, но ему чужда агрессивность бойцовых особей.
– Что-то ты мне этого никогда не уточнял, – обиделся усатый Джаспер. – Это я что же, зря трясся над каждым чохом?
– Тебе это только на пользу. – Фирзаил осторожно примостился рядом, аккуратно, как кузнечик, сложив ноги и руки. Фигура у него была, надо признать, вполне человеческая, вот только размерами маловата – ростом чуть больше пяти футов и сухощавая, в полную противоположность немереной туше Хранителя. Такое ощущение, что и весу в эльфе было от силы фунтов сто, и ему вполне хватало. На пальцах рук, как мне показалось, суставов было больше, чем положено человеку, а лоб отличался непропорциональной высотой. Венчик снежно-белых волос огибал блестящую лысину и, переходя в баки, сбегал по щекам до самой груди – козырные такие пейсы, Агасферу впору. Брови тоже белые, косматые, гораздо мощнее, чем обычно встречается у людей. Глаза же, то ли очень светло-серые, то ли грязно-белые, врезаны были в лицо под сильным углом внутрь, отчего лицо Фирзаила напоминало толстое лезвие колуна, на котором все элементы сбегались к кромке-носу. Тот еще красафчег.
Приступать к допросу в отсутствие кворума было как-то недемократично, так что я тоже уселся напротив пленных, положив ружье на колени, и полюбопытствовал для начала на нейтральную тему:
– Так ты, Фирзаил, весь из себя маг?
– Я много времени посвятил изучению магии, – согласился эльф уклончиво.
– Это, я полагаю, и делает тебя магом? – Черта с два, нас не запутать.
– Как сказать… Мы, видимо, говорим о разных вещах. Я эльф, а не маг. Маг – это отдельный вид, такой же, как наши. Эльф не может быть магом, человек не может быть магом… Понимаете?
– Как теорему Пифагора. Через раз. А колдуны – тоже отдельный вид?
– Нет, колдуны, насколько я понимаю, – это род занятий. Я не считаю себя колдуном, но готов признать, что владею некоторыми из свойственных им навыков.
– Ихние колдуны как наши программисты, – вставил свои пять копеек Джаспер. – Эти вот, эльфы которые, они тоже вроде программистов, только на своем отдельном языке, я так понимаю. И маги тоже, так что их все время путают.
– Не знаю, кто такие «программисты», но Джаспер прав: наше эльфийское волшебство можно назвать также магией, хотя, конечно, подлинная магия доступна только магам, а можно и колдовством, хотя обычное колдовство гораздо ниже уровнем и возможностями.
– Уразумел. Ну а ты, Джаспер, как попал в эту плохую компанию?
– Семью кормить надо, вот и попал. – Джаспер с вызовом вскинул голову. – А чего? Они платят честно, с полицией, как там у нас, никаких проблем не было, а что катать приходилось этих вот… – Он дернул головой в сторону двух трупов, которые Мик не поленился оттащить в дальний угол. Похоже, старина Джаспер не питал нежной симпатии к своей компании. – Так работа и похуже бывает.
– Так я тебя не осуждаю, я интересуюсь, как попадают на столь интересную работу.