Отстрел непуганых мужчин

Авророва Александра

— Да, — вздохнула я, — Петр Михайлович действительно похож на человека, которого могут убить по ошибке. Лида сказала, он непутевый. Ужасно, да?

Я почему-то сразу Бэби поверила. Я не умею, как она, логически мыслить, но ее озарение согласовывалось с чем-то внутри меня. Главной фигурой был Леша. Убить хотели именно Лешу. А бедный Петр Михайлович… бедный Петр Михайлович — случайная жертва. Жертва обстоятельств. И мне стало обидно за него вдвойне!

То ли от обиды, то ли за компанию с Бэби, но меня вдруг тоже озарило.

— Слушай, — мрачно выдавила я, — а я вспомнила, что говорил Юрий Андреевич. Ну, когда мы нашли тело. То есть тела. Помнишь, я знала, что он говорил что-то странное, но вспомнить не могла.

— Ну! —

поощрила Бэби. — У нас даже в списке про это написано.

— Когда… когда убили Петра Михайловича… Юрий Андреевич наклонился над ним и с удивлением произнес: «Это Петя». А когда убили Лешу, он… он тоже стал рассматривать тело и пробормотал: «Все-таки это случилось». Вот.

— Ты хочешь сказать, он изначально знал, что убить должны именно Лешу? То есть Юрий Андреевич и есть убийца?

— Я не знаю, Бэби. Надеюсь, что нет. Я просто вспомнила.

— Прекрасно! После обеда все это обсудим. Молодец!

Так мы и отправились в столовую — моя подруга, сияя, а я в расстройстве. Переживания даже заставили меня забыть, что я окажусь за одним столом с Митей. Завтрак я сегодня прогуляла, сославшись на нежелание рано вставать в плохую погоду, но от обеда было уже не отвертеться.

Митя, как ни в чем не бывало, поддерживал светскую беседу. Будто наши отношения совершенно не переменились. Впрочем, возможно, для него так оно и есть? Это я придумала всякое, выдав желаемое за действительное, а он-то ни сном ни духом. Общался со мной, как, например, со Светой, то есть с присущей ему вежливостью, а я и возомнила. Значит, главное — чтобы он не догадался теперь о моих чувствах. Они бы его расстроили. И я старалась тоже держаться по-прежнему. Анастасии не было видно — вероятно, обед в столовой превосходил меру ее вспыхнувшего вдруг демократизма. Зато Лида встретила меня улыбкой, от которой пасмурный день словно осветился солнцем. Еще мне улыбнулся хмурый обычно Арсений. Их радость придала мне сил, и я училась властвовать собой. Подобная наука дается с болью, но я осваивала ее на ходу. При первой встрече Митя показался мне не слишком красив. За прошедшую неделю мнение мое переменилось. Все в сидящем напротив человеке представлялось совершенным. Каждый жест, каждый взгляд, каждое слово были величайшим сокровищем, которое хотелось спрятать в шкатулку памяти и хранить вечно. Знакомые до боли интонации звучали чарующей музыкой. Изысканные жесты смотрелись, словно полет удивительных в своей гармонии птиц. Однако я позволяла себе брать из этих сокровищ лишь самую малость, строго деля свое внимание на три части. Треть Бэби, треть Свете и треть… всего треть — ему. И даже от нее, этой жалкой трети, пришлось оторвать драгоценный кусочек, потому что к нашему столу неожиданно передвинул стул Руслан.

— Не простудилась, русалочка? — дружески осведомился он.

— Почему русалочка? — спросила я. Мне чудилось, что эта сцена уже была когда-то.

— Кто ж еще плавает в таких волнах?

— Ты сегодня плавала? — изумилась Света. — Между прочим, на пляже с самого утра вывешено штормовое предупреждение. Поразительная безответственность с твоей стороны! Впрочем, ваше поколение вообще безответственное. Хоть бы о родителях подумала!

— Она и подумала, — улыбнулся Руслан. — Только не о своих, правда?

Никогда еще не видел Лиду такой счастливой.

— Руслан, — попросила я, — давай не будем говорить на эту тему! Не вижу смысла раздувать из мухи слона.

— Спасительница была удивительно скромной, — игриво заметил он.

При общении с Русланом я довольно часто испытывала непонятную неловкость, не знала, как себя вести, поэтому предпочла быстренько доесть и покинуть столовую.

Глава 23. Первые итоги

— Итак, — гордо сообщила Бэби, вынимая любимый блокнот, — я записываю. «Основная версия: планировалось

убийство Леши, но первоначально по ошибке был убит Петр Михайлович».

Она не только записала, но и подчеркнула двумя чертами. Мы сидели в домике, подводя первые итоги.

— Да, а что ты узнала у Толика? — вспомнила я.

— Ничего особенного. Местные так в убийстве и не признались — чего и следовало ожидать. Второго ножа в сортире не нашли. Не очень-то я на это надеялась, но проверить было нужно. И нигде вообще этого ножа не обнаружили, однако по данным экспертизы он отличается от первого. Лезвие длиннее и шире. То есть второй нож не дамский.

— Странно, — прокомментировала я.

— Нож — замечательная ниточка, — пояснила мне подруга. — А в свете наших новых открытий так просто незаменимая. Подумай сама! Преступник решил прикончить Лешу, запасся кинжалом. Правда, непонятно, почему дамским, но, быть может, именно такой попался вовремя под руку. Тем более, он очень удобен — острый и узкий. Считая, что дело сделано, нож мерзавец — или мерзавка — кидает в туалет. Но ты со своей интуицией догадываешься об этом, и орудие первого убийства попадает в руки милиции. Это одна неприятность. А вторая — еще серьезнее. Убийца обнаружил, что зарезал не того. Итак, требуется новая попытка, а заготовленное орудие потеряно безвозвратно. Надо искать другое, причем делать это в спешке. Времени на поиски нового ножа остается меньше двух суток, а живем мы сейчас не в Петербурге с пятимиллионным населением, а в курортном поселке, пусть и перегруженном туристами. Вероятность того, что человека, купившего нож в определенный день, запомнят, довольно велика. Придется мне сегодня снова топать к Толику и давать ему новое задание — порасспрашивать всех потенциальных продавцов. Не мешало бы ему для этого иметь наши фотографии! Впрочем, это не проблема. Мы все вместе фотографировались еще в первый вечер, помнишь? Кроме Андрея. Правда, пленка наша еще не закончилась, но, я думаю, пожертвуем ее на правое дело. Пусть Толик проявит. Думаю, фото должно было получиться, фотоаппарат у меня хороший.

— А первый нож? — спросила я.

— Что — первый?

— Если преступник запасся им заранее, значит, заранее знал про убийство. Значит, знал, что здесь будет Леша. Значит, это Руслан.

У меня иногда бывают странные вспышки ума.

— Молодец, — похвалила Бэби. — Ты совершенно права. Если преступник привез дамский кинжал из Питера, значит, это Руслан. Или, с меньшей вероятностью, Митя. У тебя ведь было чувство, что они знакомы? Хотя возможны варианты. Например, нож привезен как сувенир и лишь случайно использован для убийства. Или куплен здесь. В таком случае, это произошло в первый или второй день нашего пребывания. А покупка второго ножа — в третий или четвертый. Значит, пишу задание для Толика.

И она аккуратно вывела: «Проверить, не покупал ли кто из наших орудия убийства. Первое могло быть куплено 12.07 или 13.07, второе — 14.07 или 15.07. Фотографии для опознания имеются на нашей пленке, которую следует срочно проявить».

— Интересно, — вздохнула я, — этот самый дамский кинжал — он действительно указывает на женщину или нет? Все-таки лучше б это был мужчина!

— Почему? — удивилась моя подруга.

— Мне было бы тягостно знать, что мы с тобой сейчас помогаем посадить какую-то женщину в тюрьму.

— Вот уж не предполагала, что ты такая феминистка! А мужчину сажать в тюрьму тебе не тягостно?

— Я не феминистка, — объяснила я. — Я не требую равенства женщин и мужчин. По мне, оно невозможно — по крайней мере, пока мужчины не начнут рожать. Мы разные. И именно поэтому тюрьма для женщины еще ужасней, чем для мужчины.

— Ну, до тюрьмы пока далеко. А вообще, вопрос о кинжале интересный. Получается, первый нож указывает скорее на женщину, а второй скорее на мужчину. Причем второй нож убийца спрятал лучше, чем первый.