Отсутствует
Шрифт:
Я шла и медленно оглядывалась, мне казалось, что я словно бы где-то во сне. Вот кувшин с отколотым краешком стоит на столике между диванами, вот одна лампа помигивает, дребезжа, вот трещины темнеют на стенах...
Я прошла мимо доски объявлений, где кроме веселых стихов, ежедневной пропаганды Убежища и нескольких страниц с гороскопами ничего не было, и остановилась. Я подошла ближе к женщине, сидящей за стойкой у окна, и, наконец, узнала её. Это была Пеппер Гомес, жена офицера Гомеса.
У Пеппер были короткие волосы рыжего цвета,
Я улыбнулась, заметив её. Мы с папой всегда очень дружили не только с офицером Гомесом, но и с его женой. Она всегда очень хорошо ко мне относилась и всегда очень помогала мне.
Услышав мои шаги, Пеппер обернулась.
Она едва заметно вздрогнула и распахнула глаза от страха и удивления, заметив меня. Я думала что она обрадуется, узнав меня, но я... ошиблась.
– Здравствуйте, Пеппер, - начала было я.
– Не подходи ко мне, дрянь, - грубо сказала она, сморщив носик и глядя на меня, как на грязь, приставшую к её ботинкам.
– Убирайся! Как ты вообще здесь оказалась? Почему ты не оставишь нас в покое? Хватит с нас твоих художеств!
– О, - разочарованно выдохнула я, не зная, что и сказать.
Я застыла на месте, глядя на Пеппер, которая повернулась ко мне и смотрела на меня, глазами, сверкающими злостью.
Я была ошеломлена. Пеппер Гомес всегда хорошо относилась к моему отцу и ко мне. Эта женщина часто заботилась обо мне, когда я была ещё совсем ребенком - играла со мной, когда я была маленькой, и учила меня рисовать. Когда я стала постарше, Пеппер помогала мне с уроками, и частенько приходила сидеть со мной, когда я болела.
Я никак не могла поверить в то, что сейчас она так ужасно ведет себя со мной, даже учитывая то, что офицер Гомес до сих пор хорошо относился ко мне и моему отцу.
Я была очень сильно расстроена отношением Пеппер.
Вот уж от кого, а от неё я точно такого отношения не ожидала.
– Мало нам этих детишек, которые хотят поставить всё Убежище под удар, просто потому что им скучно!
– сказала женщина возмущенно.
– Это просто кошмар!
– Я, кхм, как раз пришла разобраться в том, что тут происходит, - пробормотала я, делая слабые попытки хоть как-то наладить наш разговор.
Пеппер поджала губы, раздраженно глядя на меня.
– Знаешь, тебе не следовало возвращаться сюда после случившегося, - сказала она.
– Ты просто не представляешь, что здесь происходило несколько дней! Тараканы! Надо же! Это был просто кошмар! К счастью, моя семья никого не потеряла...
– Пеппер нахмурилась.
– А потом мой Фредди связался с этими идиотами повстанцами! В общем, я не хочу говорить об этом. Я вообще не хочу говорить с тобой. Уходи.
Пеппер отвернулась от меня, глядя в тусклое окно кафетерия. Я примирительно подняв руки, кивнула. Хорошо, хорошо. Я только за.
Я поспешила убраться из кафетерия, думая о том, что надо мной, словно чёрная туча, всё больше
Я закрыла глаза на секунду. О, мой Рэй, как я по тебе скучаю...
Как бы мне хотелось, чтобы ты был здесь со мной. Тогда бы всё точно было бы иначе.
Я медленно шла дальше, пересекая коридоры Убежища. Меня окружали пропылённые бетонные стены с вентиляционными люками и металлическими щитками. Оградительные знаки валялась то тут, то там вместе с бумагой, старыми книгами и много чем еще. Местами в коридорах не горел привычный белый свет жужжащих ламп.
Сейчас Убежище не было похожа на то Убежище, которое я покинула месяц назад.
Теперь здесь все было по-другому.
По пути в медицинское крыло я со страхом, но уверенностью в себе встретила в коридорах нескольких офицеров Убежища.
К счастью, офицер Гомес предупредил их, чтобы они не мешали мне, сообщив, что я иду на переговоры с повстанцами. Как я узнала, услышав разговор двух офицеров в коридоре, сам Смотритель дал мне добро на переговоры с его дочерью - кажется, старик совсем в отчаянном положении. В любом случае, это было важно для всех жителей Убежища 101. К тому же, скорее всего мне придется вести переговоры и с самим Смотрителем.
Я почти подошла к лестницам, ведущим вниз - на реакторный уровень и вверх - к жилым помещениям, когда встретила двух офицеров. Один из них был начальником охраны Хэнноном и отцом Пола Хэннона-младшего.
Старший Хэннон был темнокожим мужчиной с суровым лицом и несчастным взглядом, он недовольно и очень зло скривил лицо, когда увидел меня.
– Глядите-ка, - проговорил он ядовитым голосом.
– Паршивая овца вернулась.
Я знала, что Хэннон меня не любит. Ни меня, ни моего отца, но у меня не было времени на его недовольство. Я очень хотела побыстрее всё решить и уйти отсюда. Честно слово. Да, я очень хотела увидеть Амату. Очень хотела ей помочь, но ... Пустоши меня ждали куда с большим радушием, чем Убежище 101.
– Мне нужно пройти к повстанцам, - произнесла я, опасаясь, что на меня могут напасть, несмотря на просьбу офицера Гомеса и приказ Смотрителя.
Я видела, как страшная ярость и жуткая ненависть наперебой засверкали в глазах Хэннона. Он сжал губы, и я увидела, что он едва сдерживает себя, чтобы не ударить меня дубинкой, которую с силой сжимал в руках.
– Да после того, что той ночью случилось с Викки и моим сыном, тебя надо повесить на балке, в назидание всем остальным, кому хочется погулять на поверхности.
– Второй офицер, что смотрел на меня не менее зло, но который выглядел куда более спокойным, опустил руку на плечо Хэннону. Начальник охраны тут же взял себя в руки. Он глубоко вздохнул, закрыл глаза на секунду, затем снова посмотрел на меня, резким кивком делая мне знак убираться.
– Давай, дрянь, драпай к ним, - огрызнулся Хэнном, сжимая губы.
– К детишкам, которые не понимают, чем рискуют. Теперь охрана с ног сбивается, чтобы не дать им ничего натворить. Посмотрим, как ты сможешь решить эту проблему.