Отсутствует
Шрифт:
Офицер Гомес был мрачнее тучи. А ещё он был уставшим и напряженным. Я всё никак не могла понять, что происходит, и внутри меня всё сжалось от волнения при словах Германа.
– Я не понимаю...
Я растерянно вгляделась в лицо Гомеса.
Офицер опустил взгляд, наполненный печалью.
– Давай я тебе вкратце обо всем расскажу, - сказал Гомес.
– А затем ты решишь, что будешь делать дальше.
– Офицер отвёл тяжелый взгляд в сторону.
– Боже мой, такое впечатление, что всё это произошло столько лет назад... В тот день, когда твой отец
Я опустила взгляд. Мне было больно слышать обо всех потерях и несчастиях, произошедших в Убежище в тот день. И папа бы скорбел, узнав обо всём этом. Вот только папы уже тоже нет.
– Мне жаль, - сказала я со скорбью.
– И папе тоже было бы жаль, если бы он был жив.
Я подняла взгляд, глядя на то, как на секунду от потрясения меняется лицо офицера.
– Я...
– Гомес опустил взгляд. Он коснулся рукой рта, почесал в растерянности подбородок, затем снова посмотрел на меня. В его глазах я прочитала сожаление.
– Прости, Кайли. Мне очень жаль. Прими мои соболезнования.
– Герман вздохнул.
– Как бы дела не обернулись в итоге, твой отец был хорошим другом. Я всегда думал, что снаружи он не пропадет. В общем-то вся сегодняшняя ситуация во многом сложилась именно потому, что многие начали думать, что он прав. Он ведь редко ошибался. Так значит если снаружи безопасно, зачем сидеть здесь всю жизнь?
– Гомес отвёл взгляд, блестящий печалью.
– С этого-то всё и началось. Само собой, Смотритель и слышать не хотел ни о чем подобном и принялся искоренять крамолу. Видимо не рассчитывал, что ты вернешься.
Я удивленно выдохнула, вслушиваясь в слова Германа.
– А, вот оно что...
– протянула я задумчиво.
– Значит, именно в этом вся проблема, да? Амата попросила меня вернуться в Убежище, чтобы решить именно эту проблему со Смотрителем?
– Да, - небрежно пожимая плечами, сказал Герман.
– Я так предполагаю, что именно для этого она и отправила тебе сообщение.
– Гомес посмотрел на меня.
– Знаешь, по-хорошему, я должен арестовать тебя и отвести к Смотрителю, но я же не дурак. Послушай, многие из твоих друзей думают, что Убежище следует открыть. Наверняка эти повстанцы захотят поговорить с тобой. И сейчас сильнее, чем когда-либо. Возможно, ты найдёшь выход из сложившейся ситуации.
Подразумевая, что повстанцами Гомес назвал моих школьных товарищей, которые сейчас, по всей видимости, объединились в какую-то группировку, я кивнула.
– Хорошо, - ответила я.
– Правда, у меня ещё один вопрос. Скажите, почему же вы просто не открыли дверь и не вышли из Убежища? Мне кажется что у вас достаточно много для того чтобы сделать это.
– Пойми, они не хотят выходить из Убежища, - объяснил Герман.
– Они хотят открыть дверь и войти в контакт с остальным миром. Но они не понимают, что... это значит поставить на карту судьбу всего Убежища.
Гомес отвёл взгляд. Я покривила ртом. Я сочувствовала Герману. Он хороший человек, и сейчас, похоже, страшно страдал из-за того, что оказался меж двух огней.
– Ладно, - наконец сказала я.
– Тогда скажите мне, как я могу встретиться с Аматой.
– Я отведу тебя до места, где начинается территория повстанцев, - сказал офицер.
– В любом случае помни, что здесь нужно быть осторожным.
– Я понимаю.
Офицер Гомес кивком головы указал мне следовать за ним. Мы направились внутрь Убежища. Здесь действительно всё значительно изменилось с того дня, как я покинула Убежище 101. Больше здесь не было привычной аккуратности, чистоты и строгости, которую так любил Смотритель. Теперь, когда я шла по коридорам, я видела опрокинутые стеллажи и стулья, сломанную мебель, бесконечные бумаги и разодранные брошюры. Пыль, грязь, копоть и останки радтараканов были раскиданы по напольным решеткам, лежали в углах.
Всегда аккуратные таблички были исписаны матерными надписями. Я не сдержала улыбки, когда увидела светящийся щит с надписью "Пошёл ты на ..., Смотритель", наверняка сделанную кем-то вроде Буча. Вот уж точно никогда не думала, что когда-нибудь увижу эти щиты с подобными надписями на них. О таком я и мечтать не могла.
Я почувствовала, что начала нервничать, когда подумала о Буче. Мы расстались с ним на доброй ноте, и я искренне надеялась, что всё снова не повернется не в ту сторону. Я вообще жутко волновалась, думая о моих друзьях. Тешила тщеславие, если честно. Всё думала - оценят ли они то, какой я стала. Впрочем, такие тщеславные мысли, как всегда это бывало с любой подобной моей дурью, заканчивались какой-нибудь неприятностью, типа падения с лестницы носом вниз и хождением в течение недели с царапиной во всю щёку. Это так - для смирения мне, чтобы меньше думала о себе. И правильно. Подумав о тщеславии, я постаралась выбросить из головы все мысли и другие схожие самолюбования куда подальше.
Гомес подошел к самоподнимающейся двери, которая вела в зал. В тот самый, куда выходило круглое окно кабинета Смотрителя. Пол в зале был усыпан листами бумаги, обломками мебели и разбитым стеклом.
Старое кресло валялось возле двери, чуть ближе к середине зала. Как бы защищая дверь, ведущую к коридорам, откуда мы вышли, стояли два опрокинутых стола, образуя баррикады. С нашей стороны за столом стоял старик в офицерской форме, я узнала его по голосу - это был офицер Тейлор. Добрый в душе, но вредный по характеру старик. Он был мужем покойной бабушки Тейлор, которая погибла при нашествии радтараканов в Убежище при нашем с папой побеге...
Я отвела взгляд, проглотила горькую слюну и вздохнула - надо взять себя в руки и не нервничать. Кажется, я только сейчас начала понимать, в какую опасность я ввязалась. Я вспомнила про Фокса, посмотрела на Догмита и сразу же успокоилась - мне нечего здесь бояться. Не мне, не теперь. Больше - нет.
Я вспомнила Рэя, Братство Стали, бесконечные битвы и попытки выжить на Пустошах и тихонько улыбнулась. Возвращаясь сюда даже после тех жутких лет и того жуткого побега, мне всё равно казалось, что я теперь намного сильнее всех тех, кто живёт здесь. Так и оно и было. И они сами это знали.
– Фредди, ты же знаешь, я этого не позволю, - рявкнул старик, напряженно глядя в полумрак зала и сжимая в руках пистолет.
– А теперь - марш вниз, пока я не сделал чего-то такого, о чём мы вместе будем жалеть!
Прищурив глаза, я заметила в темноте Фредди Гомеса. Ого! Надо же! Я была так удивлена, что даже не сдержала мимолетной улыбки. Фредди был всё таким же, и всё так же состоит в Туннельных змеях, судя по куртке, одетой поверх комбинезона.
– Что, посадишь меня под замок, как Бротча?
– насмешливо спросил Фредди, склонив голову.
– Туннельных змей не посадить в клетку, чувак! Потому что мы у руля!