Отважная лягушка. Часть 2
Шрифт:
Прекрасно зная неписанные правила любой службы, молодой человек приготовил небольшое подношение начальникам, смотревшим сквозь пальцы на его частые отлучки. Двадцать серебряных монет управляющему и десять - первому писцу.
Для того и другого суммы были более чем скромные и свидетельствующие лишь об уважительном отношении к ним Олкада Ротана Велуса.
Рассеяно выслушав рассказ о не очень удачном путешествии, Покрл Атол Онум сообщил, что получил указание выдать второму писцу тысячу риалов на сопровождение в Радл Ники Юлисы Террины.
Поблагодарив мудрого начальника, молодой человек мысленно обругал себя самыми последними словами за слишком скромный подарок. Кто знает: вдруг, получив от него риалов пятьдесят или даже семьдесят, управляющий распорядился бы выдать обещанное сенатором серебро?
Первый писец встретил его гораздо радушнее. Дел накопилось много, а копаться в папирусах сын Косуса Антона Кватора не любил. Даже не обратив внимание на подношение, он тут же засыпал коллегу вопросами, ненавязчиво поставив перед ним плетёный короб со свитками.
Узнав об отсутствии префекта в Альтире, Сцип Антон, посетовав на шутки небожителей, тем не менее выразил твёрдую уверенность в том, что помилование будет подписано в самые ближайшие дни.
Он и его отец уже знали о прибытии в Этригию посланца Итура Септиса Даума, успевшего оформить отказ от обвинения госпожи Юлисы в самозванстве и заявившего, что он должен отвезти её к своему покровителю. Пусть регистор Трениума сам решает судьбу непонятно откуда взявшейся девицы.
С удовольствием наблюдая за тем, как Олкад раскладывает свитки, первый писец, откинувшись к стене и понизив голос, многозначительно проговорил, что родственники очень вовремя о ней вспомнили.
Неблагоприятное гадание на печени жертвенной овцы и неудачный ритуал в храме Рибилы не на шутку перепугали многих знатных женщин и серьёзно озаботили их обличённых властью мужей.
Второй писец, имевший представление об уровне информированности непосредственного начальника, не выдержав, поинтересовался:
– Что же там всё-таки случилось, господин Антон?
– Подробности нам, мужчинам, лучше не знать, - брезгливо усмехнулся тот.
– Но вроде как жёнам теперь будет труднее зачать и рожать детей. А кое-кто говорит, что их вообще в Этригии не будет.
– О боги!
– не выдержав, охнул ошалелый Олкад.
– Как же так случилось? И в этом обвиняют госпожу Юлису?
– Ты же знаешь женщин?
– страдальчески скривился собеседник.
– Сначала кричат и визжат, потом думают и то не всегда. Эти курицы болтают, будто Рибила обиделась на то, что в её храме служит оскорбившая Дрина богохульница. Как будто владыка недр сам не в силах покарать того, кого пожелает. Уж мы-то с тобой это знаем.
– Вы правы, господин Антон, - не смог не согласиться с ним молодой человек, машинально прижимая край свитка специальным камешком.
– А что по этому поводу думает ваш уважаемый отец? Его суждения всегда отличала глубина мысли,
– Он почему-то считает, что в городе возможны волнения, - с лёгким недоумением ответил первый писец.
– И кажется, многие члены городского совета с ним согласны. Даже хотели отправить твою возлюбленную на каторгу. Во избежании неприятностей. Но когда вслед за письмом сенатора явился ещё и посланец регистора Трениума, решили повременить. Магистратам не очень хочется ссориться со столичными шишками из-за каких-то женских обрядов.
– Но что, если, действительно... перестанут рождаться дети?
– чувствуя нешуточный страх от собственных слов, прошептал Олкад.
Сцип Антон Ур осуждающе покачал головой.
– Вот уж не ожидал от тебя такой наивности. Все, с кем я разговаривал на эту тему, в один голос уверяли, что Рибила не посмеет так поступить с городом, который много лет проживает под покровительством её могучего любовника. Мой знакомый жрец Питра, между прочим, умнейший человек, сказал отцу, что царь небожителей не потерпит подобного самоуправства со стороны богини Луны. Так что успокойся. Никто из образованных людей не верит, будто в Этригии на самом деле перестанут рождаться дети. Другое дело женщины и тупая необразованная чернь. Вот многие из них, как я слышал, опасаются.
– Но, что же тогда означает неправильный ритуал в новолуние?
– озадаченно спросил второй писец, признавая в душе правоту собеседника и даже чувствуя что-то вроде стыда за своё невежество.
– Ясно, что Рибила очень сильно недовольна, - глубокомысленно нахмурился его непосредственный начальник.
– Вот только не очень понятно чем? Поговаривают даже, что твоя возлюбленная тут и вовсе ни при чём, а виной всему верховная жрица.
– Потому что согласилась принять в святилище госпожу Юлису?
– решил блеснуть прозорливостью Олкад.
– Не только, - многозначительно усмехнулся собеседник.
– Прошёл слух, будто в молодости у неё был любовник. Купец из Цилкага.
– Ну и что?
– недоуменно пожал плечами второй писец.
– Все знают, что Дора тоже встречается с мужчиной.
– Да, - кивнул Сцип Антон.
– Но говорят, будто она родила ребёнка, которого потом убила, чтобы скрыть позор.
– Не может быть!
– решительно возразил молодой человек.
– Госпожа Маммея на такое не способна. Да и столько лет прошло?
– Боги бессмертны, Ротан, время для них значение не имеет, - вздохнул начальник.
– Так или иначе, разговоры на пустом месте не появляются. Магистраты опасаются, как бы и в следующее новолуние не случились подобные неприятности.
– И что тогда?
– сейчас же насторожился Олкад.
– Отец полагает, что если к тому времени не придёт помилование от префекта, и госпожа Юлиса не уберётся из города, возможно, придётся её на нашем руднике прятать. Нет, не в рабских бараках!
Он возмущённо фыркнул.