Отважная лягушка. Часть 3

Анфимова Анастасия Владимировна

Уловив в голосе рассказчицы нарастающее раздражение, Ника решила перестать её игнорировать и поддержала разговор:

– Часто его лошади выигрывают, госпожа Септиса?

– Случается, - слегка подобрев, важно кивнула та.
– И тогда народ славит не только удачливого возницу, но и хозяина колесницы. Сама увидишь, как толпа приветствует господина Авария, стоит ему только появиться на трибуне ипподрома. А после того, как ты станешь его женой, горожане станут обожать господина Авария ещё сильнее! Простолюдины всегда с почтением относятся к родовитой

аристократии.

"Может, бабуля просто догадалась, что женишок мне не понравился?
– автоматически кивая, думала девушка.
– Вот и старается утешить, исходя из своих понятий "женского счастья"? Так, богатство и слава уже были... Что там ещё?"

– Господин Постум Аварий Денсим по должности своей с самим императором дела имеет, - многозначительно проговорила матушка регистора Трениума.
– Его на каждый праздник в Доминиум зовут. После свадьбы и тебя вместе с ним приглашать станут. Будешь видеться с государыней не как внучка давно умершего сенатора Юлиса, а как жена одного из самых значительных людей Империи.

"Теперь на тщеславие давит", - наклонив голову так, чтобы собеседница не видела её глаз, усмехнулась Ника.

Бабуля говорила с таким искренним восторгом и убеждённостью, что внучка почувствовала, как в душе начинает расти раздражение: "А вдруг она на самом деле так думает? Тогда всё гораздо хуже".

– Так уж заведено богами, что мужчины всё время чем-то заняты, - вздохнула Септиса.
– То у них политика, то война, то денег не хватает...

Внезапно она засмеялась дробным старческим смехом.

– Нет, про твоего Авария такого не скажешь. Его богатства на пять жизней хватит...

– Но и он дома редко бывает, - резко посерьёзнела она.
– Приумножает и сохраняет состояние. А значит, в его дворце ты сможешь устроить всё по собственному желанию. Родители Авария давно померли, и никто тебе мешать не будет.

"Вот батман!
– мысленно взвыла внучка, испытывая жгучее желание послать говорливую старушку подальше и обязательно пешком.
– Да заткнётся она или нет?!"

Опасаясь ненароком выдать своё отношение к лекции и лектору, девушка старалась двигаться плавно, не торопясь, по возможности пропуская слова собеседницы мимо ушей. Увы, на этот раз получалось плохо, и панегирики в адрес Постума Авария Денсима упрямо просачивались в сознание. Поэтому неудивительно, что требовательный стук в калитку прозвучал, как долгожданный звонок с опостылевшего урока, на котором её могли в любой момент вызвать к доске и влепить заслуженную пару.

– Здравствуйте, госпожа Септиса, - заглянувший в комнату Минуц низко поклонился матери своего покровителя.
– Господин Итур Септис Даум прислал меня за госпожой Юлисой и её рабыней.

Чтобы удержать рвущийся из груди вздох облегчения, Нике даже пришлось прикусить губы.

– Простите, госпожа Септиса, - сказала она, резво поднимаясь на ноги.
– Но мне надо идти. Нельзя заставлять ждать такого занятого человека, как ваш сын.

Сурово поджав губы, бабуся неохотно кивнула и жестом

подозвала статуей застывшую у стены Дедеру.

А внучка торопливо проследовала в свою комнату, где Риата аккуратно раскладывала высохшее бельё. Увидев хозяйку, она нервно сглотнула.

– Господин Септис прислал коскида, - проговорила Ника, усаживаясь перед зеркалом.
– Сейчас пойдём. Найди мне новые сандалии и возьми себе мою старую накидку. Неприлично свободной женщине расхаживать по городу с непокрытой головой.

Пока невольница рылась в вещах, девушка подкрасила губы, убрала выбившийся из причёски локон и надела нефритовое ожерелье.

– Эту, госпожа?
– с непривычной робостью поинтересовалась рабыня, демонстрируя покрывало, которое хозяйка носила в храме Рибилы.

– Бери эту, - легко согласилась Ника, придирчиво оглядывая верную спутницу с ног до головы.
– Поправь волосы, у тебя пучок на бок съехал. Посмотрись в зеркало. Да не стоя!

Девушка поморщилась.

– Сядь, причешись, а я пока переобуюсь.

В комнату вошла хозяйка дома.

– Куда-то уходите, госпожа Ника?

– Да, - кивнула та, торопливо сбрасывая сандалии.
– Ваш супруг прислал за нами господина Минуца.

И подумав, сочла нужным доложить:

– Мне ещё на два камешка нитки намотать осталось.

– Вернётесь - продолжите, - благожелательно кивнув, жена регистора Трениума посмотрела на Риату.
– Госпожа решила дать тебе свободу. Не разочаруй её. Оставайся такой же верной, прилежной и старательной. Помни, боги жестоко наказывают за неблагодарность.

– Я готова жизнь отдать за свою госпожу!
– пылко вскричала невольница с такой искренностью, что даже хозяйке на секунду захотелось ей поверить.

Рабыня рухнула на колени, но, к счастью, не бросилась, как обычно, целовать руки девушке, а просто помогла ей обуть подаренные сандалии.

Величественно кивнув, Пласда Септиса Денса отступила, выпуская их из комнаты.

Миновав второй внутренний дворик, госпожа с невольницей вошли в первый, где, разглядывая своё отражение в бассейне, их поджидал коскид хозяина дома.

– Хвала богам, госпожа Юлиса, - изящно поклонился мужчина.
– Вы, как всегда, не заставляете себя ждать.

– Время бежит так быстро, а сделать надо так много.

– О!
– вскинул брови собеседник, дожидаясь, пока привратник отодвинет засов.
– Кто же из философов высказал эту мудрую мысль?

– Мой отец, - сухо ответила Ника.

Усвоив урок бабули, она решила впредь избегать шутливого тона в общении с дядюшкиными коскидами. Уловив изменение в её настроении, Минуц тоже замолчал, торопливо шлёпая подошвами сандалий по замощённому булыжником тротуару.

Метров через сто девушка внезапно почувствовала неясное беспокойство, причину которого не могла найти до тех пор, пока не обратила внимание на доносившиеся сзади вздохи и глухое, неясное бормотание. Тогда она подумала, что ей просто передалось волнение шагавшей за спиной рабыни.