Отважная новая любовь. Сборник
Шрифт:
Мои пальцы скользили по сводам её бровей, словно разглаживая их.
— Ты за него волнуешься? Он был веселым на детской площадке. У них должны быть места, где спят дети. Мы много детей тут видели.
— Да. Ты права.
Она сморщила нос. Я провела рукой по очертаниям её профиля, пытаясь побудить её к размышлениям. Иногда это работало.
— Почему комитету нет дела до Богачей острова Мерсер? Это было ужасно. Там, в туннеле.
Я рассмеялась, хотя смешного тут было мало.
— Облом. Полный
Я увидела, что она перестала морщить лоб.
— Ага.
Она приблизилась ко мне, сняла мою повязку, чтобы она могла легко гладить меня по моей коротко стриженной голове. Совсем другое дело. Я уткнулась головой в джинсовую ткань её куртки.
Это была наша последняя ночь вместе.
Она вспомнила о Робе всего один раз.
* * *
Следующим утром моя рука стала болеть ещё сильнее. Моё плечо онемело. И запястье тоже. Я что старею? Не удивительно, что многие становились Иными.
Эйм и я проснулись одновременно, как бывало и дома, и на вылазках.
— Снилось что-то хорошее? — спросила я.
Она кивнула и глуповато улыбнулась уголком губ, мне даже не пришлось спрашивать, кто ей снился. Не я.
Какую бы вселенную создала Эйм, если бы стала Иной? Она была бы так не похожа на мою.
Кёртис указал на уборную, которая была на пути к нашему домику на дереве. Мы уже посетили уборную и сделали все необходимые утренние процедуры. Уборная была неплохой: там было мыло и кадка с водой.
Мы спустились вниз и пошли по дороге, ведущей в лагерь. Эйм держала меня за руку, когда мы могли идти рядом. Сладкие мгновения. Я буду их ценить.
Я помогла накрыть наш завтрак, который состоял из ягод и кусков вчерашней мутной жижи, уже затвердевшей. Эйм вытащила чемодан из-под брезента, под который мы его вчера спрятали. Она прочистила пистолет, которому дала имя Вольтер, и отполировала свои инструменты. Вскоре подошли первые клиенты.
Первым пришел парень, которому на вид было четырнадцать или пятнадцать лет; он хотел починить подводную ловушку для черепах и раков. Затем пришел его друг, который попросил её помочь разобрать двигатель для лодки. На самом деле, он уже его разобрал и хотел вместе с ней собрать его обратно.
Эйм попросила перерыв после нескольких часов работы, чтобы проведать Двейна. Она хотела принести ему сливу, одну из тех, которые мы собрали на закуску. Я сидела рядом с инструментами и ждала её возвращения. Тень закрыла от меня теплое солнце, и я выглянула из-под навеса.
— Привет.
Голос какого-то парня. Всё, что мне было видно, это его силуэт. Словно затмение, золотое свечение обрамляет тьму.
— И тебе привет.
— Ты не Эми.
— Неа.
Он
— Значит, ты, должно быть, Долорес. Я Роб.
Он протянул мне руку, и я пожала её.
Наконец-то я его увидела. Парень был даже красивее, чем рассказывала Эйм. Вот чёрт. Волосы словно медь, зачесанные назад, мягкие и блестящие, ниспадающие из-под широкополой соломенной шляпы. Глаза большие, странного бледно-голубого цвета. Веснушки, словно корица, рассыпались по всему его лицу, курносому носу и длинным рукам; одет он был в футболку с черно-белым принтом. Веснушек не было только на его шее, белой как мороженое, к которой хотелось...нет. Это же Эйм помешана на нём.
Его ладони были немного влажными. Пальцы — сильными и длинными. Хватит об этом думать.
— Эйм тут где-то неподалеку, вернется через несколько минут, думаю, если хочешь, можешь подождать.
— Конечно.
В уголке рта он держал маленькую веточку. Его губы были розовыми, какими-то слишком тонкими для белокожего парня. Вот чёрт.
— А где твоя гитара? — спросила я.
— Оставил дома, в бункере. "Цапли" присмотрят за ней, с ней слишком тяжело путешествовать. Но я взял губную гармошку.
Он убрал палочку и достал нечто длинное, блестящее, черно-серебряное. Он наиграл печальную песенку, довольно-таки медленную, только в некоторых моментах её темп убыстрялся, в то время как заканчивалась одна мелодия и начиналась другая. Затем он наиграл что-то быстрое и джазовое. Затем ещё одну песню, которую я узнала:
— Фейерверк.
Эйм тоже её узнала. Или его, в любом случае, она бежала где-то позади меня и кричала его имя:
— Роб! Роб!
Она заключила его в объятия.
— Я так рада! Я так рада!
Он обнял её в ответ. Они оба рассмеялись и посмотрели друг другу в глаза.
— Ох, как...
— А ты...
Они заговорили одновременно и замолчали тоже синхронно. Мило.
Вслед за Эйм показался Двейн. Он стоял, засунув руки в передние карманы и оглядывался по сторонам так же неловко, как чувствовала себя я.
Роб и Эйм выпустили друг друга из объятий.
— Кто это? — спросил он её, присаживаясь на корточки, чтобы его лицо было на одном уровне с лицом ребенка.
— Я Двейн. Я приехал сюда из Иссакуа.
Он произнес за один раз больше слов, чем я когда-либо от него слышала.
Может быть, ему нравились белые парни.
— Довольно далеко. Но я встречал тех, кто были из ещё более дальних мест.
— А ты кто?
— Я Роб. Я живу в Форт Ворден, это по другую сторону пролива.
— Иссакуа в двадцати двух милях от Сиэтла.
— Ну, а девчонка, о которой я как раз хотел тебе рассказать, переплыла океан до Форт Вордена из Лилона. Это на Филиппинах. Шесть тысяч миль.