Отважная новая любовь. Сборник
Шрифт:
Она открыла бы шкаф без ключа. Эта мысль показалась её более разумной. Она поговорила с кузнецами и торговцами скобяных изделий, очаровывая их лестью, спросила их о всех загадках работы замков, спросила о том, смогла бы она найти такой ключ, который можно было бы подогнать к определенной замочной скважине. Она много узнала об отмычках. Она продала шелка и несколько колечек из золотой цепочки, которую подарил ей Том, подарок был не так важен, как её цель, чтобы купить инструменты у бродячих ремесленников и на блошиных рынках, ключи разных размеров и
Наконец-то она села в своей комнате, разложив перед собой свою добычу: кусочки покоробившейся стали и ржавого железа, квадраты, треугольники и тонкие, словно иголки, щупы, всё необходимое, чтобы открыть любой замок, узнать любой секрет.
Но у неё не было больше времени, чтобы узнать, какие замки были установлены на шкафчиках. Ей пришлось принести все ключи, попробовать открыть шкафчики каждым из них, но ей наверняка не хватило бы на это времени.
Возможно, ей пришлось бы действовать в открытую.
* * *
— Ты знаешь, что ты очень странная? — сказал он, когда снова навестил её, месяц спустя после церемонии. Осталось одиннадцать месяцев до их свадьбы. Слишком долго.
— На самом деле нет, — сказала она, рассматривая свои сомкнутые руки, лежащие на коленях.
— Ты бродишь по крепости, разговариваешь со всеми. Другие Нимфы сидят в своих комнатах и не попадаются никому на глаза. Мне всегда казалось, что женщины предпочитают проводить время в уединении, вдали от всех. Но это не про тебя. Так зачем же ты это делаешь?
Она не хотела привлекать к себе внимания, но вовсе не жалела об этом. Она подняла на него взгляд и подвинулась поближе к нему.
— Когда-нибудь ты станешь военачальником.
— Думаю, да.
Казалось, он не испытывал счастья от такой перспективы, и она подумала, что это верный знак того, что он стал бы очень хорошим военачальником, ведь он рассматривал эту позицию не как привилегию, а как большую ответственность. У неё не было ни малейшего сомнения, что он смог бы прекрасно править.
— А я стану твоей супругой.
— Да...
— Так вот, я хочу быть хорошей супругой. Я хочу знать всё об империи и о том, как в ней всё устроено. Я хочу помогать тебе.
Её слова прозвучали так, словно она извинялась, но она говорила правду. Всё, что она делала, она делала для того, чтобы ему помочь. Так или иначе.
— Я разговариваю с людьми и учусь.
— Но, Эльспа, всё, что от тебя требуется, и требуется от любой жены, просто быть моим спутником. Родить детей. Много детей. У тебя не останется времени на что-то ещё.
Она отмахнулась от его слов.
— У меня хватит времени на всё. Разве ты не хочешь иметь такого человека, с которым можно поговорить? Того, кто знает и любит тебя, того, кому ты можешь доверять? Того, кто не станет плести интриги в политических целях?
— Ты как раз и плетешь интриги, вот только не пойму для чего.
—
— Эльспа, ты не...
— Нет, я должна. Должна это сделать, чтобы ты перестал смотреть на меня, как на...обузу.
— А ты должна перестать меня перебивать.
— Хорошо. Но по блеску твоих глаз я вижу, что тебе это нравится, пускай самую малость.
Он улыбнулся.
* * *
Она решила, что уже слишком долго медлила. Слишком осторожничала, прячась и внимательно подбираясь, беспокоясь о том, что могли подумать другие. Ей больше нельзя былл медлить, ей нужно было ускориться. Пробралась бы в лабораторию, узнала бы всё, что нужно было и скрылась бы. Они обнаружали происшествие, возможно, выясняли, что это сделала она. Но в конце-концов, что они могли сделать ей, избранной наследнице?
Всё, что она взяла с собой, проникая в лабораторию министерства во второй раз: зубило и молоток.
Она пробралась туда так же, как и в прошлый раз, под видом слуги с подносом, полыхая от волнения от того, что она снова проделывала этот трюк, и никто пока не раскусил её.
Первый раз, когда она проходила мимо лаборатории, там был один из министров: писал что-то в учётной книге. Эльспа продолжила идти, мимо двери, вниз по коридору до тех пор, пока не остановилась около закрытой двери. Всё, что она могла делать, — продолжать движение, словно у неё была цель, до тех пор пока не привлекла бы чьё-либо внимание. Она развернулась и пошла по тому пути, откуда пришла. Если в лаборатории всё ещё был бы кто-нибудь, она ушла бы и попробовала бы завтра.
На этот раз комната была пуста. Она осмотрела коридор: никого. Она проскользнула внутрь.
Комната казалась больше, чем в прошлый раз, когда она была здесь, такое впечатление создавали столы и груды оборудования, чьё предназначение она не могла определить. Она вытащила свои инструменты из мешка, спрятанного под футболкой и начала с первого шкафчика.
Она была уверена, что то, что было ей нужно, находилось где-то в глубине шкафчика.
Замок не был надежным. Она втиснула зубило между дверцей и рамой, и один резкий удар молотка вырвал замок из дерева, и дверца открылась. Внутри оказались полки, забитые стеклянными пробирками, в которых была мутная коричневая жидкость. Она искала вещество, которое бы пахло лавандой и земляникой. Стоя совершенно неподвижно, она позволила запаху этого места проникнуть в её нос.
Коричневая жидкость пахла сухим мхом.
Она закрыла шкафчик, впихнула замок на прежнее место, чтобы скрыть ущерб и двинулась к следующему.
Когда она взломала третий шкаф, на неё навалился запах лаванды и земляники. Воспоминания того прекрасного дня, когда она увидела Тома в первый раз, ожили, тот день, когда перед ней предстала её жизнь и судьба, похожая на вымощенную и сверкающую дорогу. На неё нахлынули чувства, её сердце заколыхалось в груди. Ей пришлось успокоить дыхание.