Отважное сердце
Шрифт:
– Ну хорошо, Алфрик, хорошо. Успокойся! Я брошу тебе лассо – я сделал его из виноградной лозы…
– Так бросай же скорей! – в отчаянии крикнул Алфрик.
Я метнул лассо на голос. Лоза плюхнулась в воду – она не долетела до Алфрика. Намного ли? – я не знал, но явно не долетела. Да я, честно сказать, и не очень-то хотел, чтобы она долетела…
– Алфрик! – крикнул я брату. – На этом болоте все растет очень быстро, ты это мне и сам говорил! Подожди немного, и – я уверен – лоза дорастет до тебя. Таким образом, ты сможешь выбраться из этой проклятой лужи.
Я повернулся
Не стану повторять слова, какие кричал Алфрик мне вслед. К чему?
Если рассудить здраво, я сделал все, что только и мог сделать. Ну, как бы я мог еще помочь ему? Может быть, он все-таки дотянется до лозы и сможет выбраться на сухое место… Ну, а если… В общем, все зависит от воли богов и от самого Алфрика…
Я брел по темному лесу наугад. Крики брата сзади утихли. Теперь слышались другие звуки: смех какой-то болотной птицы, плеск воды. Угрозы в этих звуках не было слышно. Мне было одиноко и хорошо.
Набрел на тропинку и, наверное, целый час шел по ней. В никуда.
И вот тропинка оборвалась. Вокруг только трава, камыши, деревья. куда идти? Где север, где юг?
Я вспомнил, как учил меня ориентироваться в лесу отец. Подошел к ближайшему кипарису, ощупал его ствол со всех сторон. Мох… мох рос со всех сторон ствола… Выходит, здесь всюду – север?!
Неожиданно послышалось лошадиное фырканье. Вытащив меч, я прижался спиной к кипарису – в случае чего, спрячусь за ним…
Фырканье послышалось снова. На этот раз громче. Казалось, оно доносится откуда-то слева и снизу.
Кто там? Кентавры? сатиры? Какие-нибудь неведомые болотные звери? А может быть, самая обыкновенная лошадь? Но откуда она здесь?
И снова послышалось фырканье. Я повернул влево и, пригибаясь, медленно пошел на этот странный звук.
Не прошел я и десяти шагов, как почувствовал: земля под ногами прогибается. Опять трясина?! Какая-то огромная, неясная тень приближалась ко мне.
Я повалился ничком в грязь.
Рядом что-то огромное плескало водой и фыркало. Я замер. И как нельзя вовремя вспомнил: если лежать неподвижно, зверь не тронет тебя, он подумает, что ты мертв. О, я и так помертвел от страха! Мне показалось: я пролежал в грязи целую вечность. Фырканье слышалось все ближе и все громче. Затем я почувствовал теплое дыхание какого-то животного, мокрый язык слегка коснулся моей шеи.
Да это какой-то добрый зверь. Собака? Лошадь?
Я приподнял голову. Что за чудеса! На меня пристально смотрела наша вьючная кобыла.
Теперь мы отправились в путь вдвоем. Вернее: кобыла повезла меня на себе. Не могу сказать, что она сделала это с большим удовольствием. Ведь она и так тащила на себе тяжеленные доспехи соламнийского рыцаря. Она постоянно пыталась сбросить на землю то меня, то доспехи, но ни то, ни другое сбросить ей так и не удалось.
Как бы там кобыла ни брыкалась, но верхом ехать – это все-таки не пешком идти! Я снова радовался жизни.
Постепенно в лесу становилось все светлее. Наступило утро. Я уже привык к тому, что солнечный свет в здешнем лесу – зеленый. Но сейчас свет почему-то
Это был свет болотных огней. Эльфы называли их «полночными огнями». Со дна болота поднимаются наверх горючие газы и вспыхивают… В пробирках Гилеандоса был горючий порошок – мы с Алфриком неоднократно крали его и устраивали различные пожары. С порошком надо было обращаться очень осторожно – сколько раз обжигались мы сами. Но, как я слышал, «полночные огни» не обжигали, они только давали свет.
Я направил кобылу к источнику света. Почему-то мне думалось: свет струится из безопасного места. С какого-нибудь холма.
А может быть, это костер, который развел сэр Баярд?! Огонь, казалось, отодвигался от меня. Да, да, он уводил меня все дальше и дальше в болото!
Когда я понял это, то спешился и спрятал кобылу в зарослях каких-то кустов. А сам стал оглядываться.
Неподалеку возвышался холмик. На нем были видны черные проплешины от костров. Несколько костров еще горело. На вершине – убогая хижина на сваях. В ее стене, которая мне была видна, зияла огромная дыра. Крыша – с прорехами; сквозь эти прорехи валил дым. Сначала я даже подумал: дом горит. Но потом сообразил, что, видимо, просто дымоход давно не чищен.
Кто живет в этой ветхой халупе?
Возле хибарки паслась добрая дюжина коз с козлятами. Шерсть у них была длинная, как у высокогорных козлов. Но здесь, на болоте, зачем им такая шерсть? Она была вся в грязи. С бород и рогов свисали ветки, какой-то мусор.
Но как бы там ни было – передо мной стоял дом. И раз над крышей поднимается дым, значит, в доме разведен огонь. Значит, там тепло.
Я был насквозь мокрым. Мне было жутко как холодно. А вдобавок ко всему, донимала мошкара – она тучей вилась надо мной.
Кто живет в этой жалкой лачуге? Друг или враг? Но в конце концов, не все ли равно. От судьбы своей все равно не уйдешь. А я все же смогу обогреться и обсохнуть.
Я вывел кобылу из зарослей и повел ее к холму, к дому. Козы смотрели на меня равнодушно и, не переставая, жевали траву и листья.
От дома тянуло теплом, уютом.
Кобыла вдруг уперлась, испуганно захрапела и потянула меня назад. Но мне удалось ее успокоить.
И вот мы ступили на холм.
Но едва ступили – проплешины от костров задвигались. Я повернулся, думая сбежать с холма… но не тут-то было. Лежавшие на земле бревна вдруг встали вертикально… и за какие-то дали секунды меня окружил высокий частокол.
Длинная шерсть на козах тотчас стала короткой. Вот они поднялись на задние ноги… да, это были ноги, почти человеческие ноги… Мгновение – и передо мной оказались вовсе не козы, а сатиры. смотрели они на меня тупа и сонно – словно только что пробудились и сами не понимали, что происходит вокруг.
Сатиры подошли к кострам. Зажгли от них ветки, которые они держали в руках – получились факелы. Затем медленно окружили меня со всех сторон.
О, и зачем я только ступил на этот заколдованный холм?!