Отважные(изд.1961)

Воинов Александр Исаевич

– Семен Бушуев, – повторил Коля.

– А ты, Витя, – Василий Ломакин.

– Василий Ломакин, – повторил Витя.

– Семка и Васька, – сказал Геннадий Андреевич. – Вот вам документы. Не забудьте получить расписку на накладной... Теперь я вам расскажу про ваших родных, старосту и деревню, откуда вы идете...

Через полчаса оба мальчика уже знали наизусть свои новые биографии. Партизаны притащили хворостины, брошенные на дороге пастушками. Однако, когда ребята взяли их в руки, сразу вдруг стало заметно, что одеты они

не по-деревенски. На Коле был пиджачок, а на Вите – новая клетчатая рубашка.

Опытный глаз Колесника сразу это подметил.

– Надо переодеться, – сказал он.

Все согласились. Ребятам пришлось подрожать на холоде, пока партизаны меняли одежду у задержанных парнишек, но зато через несколько минут Коля и Витя неузнаваемо преобразились.

Коля спрятал коробок в карман брюк.

– Ну, ребята, желаю вам удачи, – сказал Геннадий Андреевич и расцеловал обоих. – Главное, действуйте осмотрительно. И не торопитесь... Помните, вас послал староста, а до остального вам дела нет!.. Мы будем вас ждать...

– Не забудь, Коля, – напомнил Колесник: – через час коробок взорвется. Если не удастся засунуть его в сено, бросай, не держи...

– Ладно, помню. Мы пойдем, – сказал Коля.

Он повернулся и заскользил по склону вниз, к дороге. За ним с меньшей ловкостью пополз Витя. Колесник подмигнул Куликову, и тот побежал вслед за мальчиками.

Все молча следили за ребятами: вот они спустились вниз, вышли к дороге и остановились. Куликов отвязал корову от дерева и толкнул ее в бок. Мотая головой, она вышла на дорогу и также остановилась в ожидании. Тогда Коля хлопнул ее по холке хворостиной. Корова повернулась и покорно поплелась по дороге к станции. Это была старая, унылая корова грязно-белого цвета, с провалившимися боками, на которых темнели коричневые плешины. Видно, староста был ловкий шельмец, если решался всучить немцам такую старую и худую скотину. Корова шла медленно, понуро, будто догадываясь о своей печальной участи.

Некоторое время мальчики молчали. Жутковато было идти по этой дороге в чужой одежде, с чужими документами, погоняя чужую корову, прямо в руки к врагу. Хотя колхозные ребята и сказали, что на станции их никто не знает, но мало ли что может случиться! Вдруг староста возьмет да и приедет сюда, чтобы выслужиться перед начальством, или еще что-нибудь вроде этого произойдет. Разве все предугадаешь в таком деле!

– Ну, Витя, – сказал Коля, – а самого-то главного мы и не узнали.

– Чего? – приостановился Витя.

– Как зовут корову.

Но шутить Витя был не склонен.

– Иди ты! – сказал он. – Лучше помни, как тебя зовут. Тебя зовут Семка. Один раз ошибешься и погибнешь ни за что...

– Ничего, Вася! Живы будем, не помрем...

– А я не хочу помирать, – сказал Витя. – Я еще инженером хочу быть...

– Тише ты! – одернул его Коля. – Раз идешь на задание, только об этом и думай... Говори о коровах...

– А чего мне

о коровах говорить? – обиделся Витя. – Что ты из себя умника строишь! Думаешь, я хуже тебя?

– Хуже не хуже, а от коробка отказался.

Витя тяжело вздохнул и ничего не ответил. Коля тоже приумолк. Корова вела их к перекрытому шлагбаумом переезду, и теперь уже были видны часовые, внимательно смотревшие на них.

Когда до шлагбаума осталось метров двести и часовой в сером мундире вышел вперед, поправляя на груди черный автомат, Коля занял свое место впереди коровы. Он все время чувствовал тяжесть в кармане. Казалось, этот несчастный маленький спичечный коробок весил пудов пять.

«Только быть спокойным, – говорил себе Коля. – Я подхожу, вынимаю документы, предъявляю их часовому, а потом Витя бьет корову в правый бок...»

Чем ближе шлагбаум, тем виднее, как просто осуществить этот план. Действительно, последняя платформа с сеном почти нависает над переездом.

Коля облегченно вздохнул. Разыграть все это ему казалось не так сложно. Он оглянулся и тихо сказал Вите:

– Подходим!..

Витя угрюмо взмахнул хворостиной, и это получилось у него как-то устало и безразлично: будь что будет!

Немецкий солдат весело взглянул на них из-под своей железной каски и окликнул почти миролюбиво:

– Хальт!..

Потом он подошел поближе, погладил корову по шее, почему-то заглянул ей в нос и сокрушенно покачал головой. Наверное, ему не понравилась ее худоба. Потом он опять неторопливо обошел ее вокруг, заметил плешины на левом боку и что-то проговорил, на этот раз с укоризной. Очевидно, решив растолковать ребятам свою мысль, нагнулся, сорвал с обочины дороги пучок травы и протянул его корове. Она взяла траву мокрыми губами и стала неторопливо жевать.

Всякий раз, когда солдат проходил мимо Коли, ему казалось, что тот внимательно смотрит на его карман. Молодое, с черными усиками лицо солдата казалось ему непроницаемым и весь он, затянутый в ремни с вороненым автоматом на груди, – таинственным и непонятным. Наконец солдату надоела эта игра, он взял из рук Коли документы, бегло проглядел их и, очевидно ничего не понимая в русском языке, признал совершенно удовлетворительными.

Главным пропуском для него была корова. О том, что ее должны были пригнать, он, видимо, уже знал.

Он отдал Коле документы и отошел, чтобы поднять шлагбаум. Наступил решающий момент. Коля видел, как посерело лицо Вити, да и сам он ощущал кисловатый вкус во рту. Все поплыло перед глазами. Была только корова, желтая громада прессованного сена, возвышающаяся на платформе, и отчаянно тяжелый груз спичечного коробка в кармане.

Шлагбаум заскрипел и стал медленно подниматься. Коля стал рядом с Витей, а тот поднял хворостину, чтобы хлестнуть корову. Оттуда, где они стояли, до платформы было не больше десяти шагов.