Отвергнутая жена. Новая жизнь попаданки
Шрифт:
Алистер кивает, но я вижу грусть в его глазах.
Почему-то мне кажется, что он не хочет, чтобы я снова вернулась к работе. А может быть, мне кажется.
Я наливаю себе еще чай, а Алистер достает из шкафа бутылку с искрящейся голубой жидкостью.
— Что это? — спрашиваю я.
— Эльфийский гроэ. Хочешь попробовать?
— Нет, спасибо. Название меня пугает.
Алистер наливает немного себе в бокал и снова садится за стол.
— Я хотел пойти с тобой в Магический Совет, но, думаю, мы пока это отложим.
— Хорошо. — Я улыбаюсь. — Я тебе доверяю.
На следующее утро Алистер снова уходит на работу. Просит меня не выходить из дома, но уже к обеду я понимаю, что схожу с ума, и все-таки решаюсь немного прогуляться.
Ширшек на меня ругается и даже сразу угрожает не выпустить из дома, но затем все-таки открывает дверь и говорит:
— Я сообщу Алистеру, что ты вышла.
— Хорошо, я далеко не буду отходить. Пройдусь по улице из стороны в сторону и вернусь. Ширшек, ну правда, я схожу с ума. Я уже не знаю, чем мне заняться. А сейчас еще Йоли придет. Будет готовить обед, ужин, уборкой заниматься, а я только мешаюсь под ногами. Она мне совершенно не разрешает ей никак помогать.
— Учись отдыхать.
Я махнула рукой и вышла из дома. Возможно, и правда нужно послушать Алистера, но сидеть на месте очень сложно. Тем более когда одолевают подобные тревожные мысли.
Я немного прогулялась, старалась не отходить далеко от дома и уже собралась возвращаться, когда какой-то шум из переулка меня привлек.
Показалось, что кричит ребенок. Вначале я остановилась и прислушалась.
Может быть, котенок? Нет, все же ребенок.
И так истерично кричит, что сердце замирает. Я сделала шаг в переулок и осторожно заглянула туда. Никого не видно. Может быть, он там с матерью и просто расстроился. У детей иногда бывают такие истерики, которые со стороны выглядят ужасно. Но на самом деле ничего плохого не происходит.
Но все же я не могу пройти мимо. А вдруг и правда малыш в опасности?
Делаю еще несколько шагов вперед, оборачиваюсь назад, там ходят люди. Уверена, что мне ничего не угрожает.
Еще один шаг. Переулок пуст. Тут спрятаться негде.
И тут я чувствую, как со спины меня кто-то прижимает к себе, ладонью зажимает рот, и я ощущаю сильный аромат мяты и тмина.
В глазах темнеет.
Какая же я глупая! Алистер говорил, что лучше оставаться дома, а я его снова не послушалась.
Когда я снова открыла глаза, то почувствовала жуткую головную боль. Перед глазами плясали белые пятна, и некоторое время я не могла сфокусировать взгляд.
У меня очень сильно болит плечо и левая нога. Повернулась, поняла, что лежу на боку, на чем-то твердом и холодном. Когда мое зрение наконец-то восстановилось, и в нос ударил затхлый запах сена и плесени, то я посмотрела по сторонам.
Знакомое место.
Я
И правда, какая же я глупая, как я могла додуматься выйти из дома. Но нет смысла сейчас проклинать себя, нужно сбежать.
Я знаю, что из этого дома есть тайный выход. А значит, у меня есть шанс.
Поднимаюсь на ноги, они не слушаются, все тело затекло.
Растираю ногу и руку, стараюсь двигаться быстрее. Голова ужасно болит, а в ушах звон. Не знаю, какую магию или зелье они применили, но ощущения отвратительные.
Подхожу к люку и дергаю кольцо на себя. Заперто. Кто бы сомневался.
Я снова оглядываюсь по сторонам. Убираю сено с пола ногой и вижу, что отпечаток броши на полу все еще остался.
Ладно, это может быть моим спасением. Но, только если я скажу им, что брошь здесь, они могут решить меня вообще никогда не выпускать.
Крышка люка резко открывается, с грохотом падает на пол, поднимая в воздух столб пыли.
Я отхожу как можно дальше. По ступенькам поднимается Эрнар, а за ним маячит счастливая Талия. Она улыбается, вижу в ее глазах искорки победы.
— Вот и попалась, мышка-сестричка. А я тебе говорила, сразу соглашайся.
Я обхватываю себя за плечи. Жду, пока они поднимутся.
— Ну что, Айлин, ты уже привыкла к этому имени? Мне тебя так называть? — спрашивает Эрнар.
— Да, — говорю я.
— Ну, тогда давай договариваться.
— Не будем мы больше с ней договариваться. — Талия выскакивает из-за спины Эрнара. — Я не собираюсь с ней договариваться. Давай отдадим каким-нибудь разбойникам и пусть увезут подальше. И мы о ней навсегда забудем, чтобы она никогда не возвращалась в этот город. Только вначале ты скажешь, где брошь.
— Сестренка, ты совершенно не умеешь торговаться, — напоминаю я. — Зачем мне говорить, где брошь, если ты все равно хочешь меня выслать?
Талия поджимает губы и недовольно фыркает.
— Айлин, давай договариваться. Показывай, где брошь, а затем подпиши это.
Эрнар швыряет в меня листок бумаги, и я ловлю его в воздухе.
— Договор о передаче имущества? — произношу я вслух и поднимаю взгляд на Эрнара. — То есть ты не просто хочешь выслать меня отсюда, еще и все деньги мои забрать.
— А зачем они тебе? Они тебе больше не понадобятся.
— Я не буду ничего подписывать.
Я трясу перед лицом Эрнара листиком.
— Не собираюсь. Вы хотите отобрать у меня всё, а я ничего вам не сделала. Это вы меня предали, а теперь так поступаете и загоняете меня ещё в худшую ситуацию. Я просила вас отстать от меня, оставить в покое. Я не собираюсь возвращать нас обратно в наш мир. Что мне там делать? Жить с мужем-предателем и сестрой, которая так со мной поступила? Да я вас видеть не хочу.