Отверженный ??? Часть IV
Шрифт:
— Синдзимаэ, — пожелал я ему.
— Ты хочешь этого не меньше моего, иначе я бы не сменил твою спутницу, — произнес он вкрадчиво. — Так чего ты мнешься? Признайся себе, кем стал.
— Я никогда не насиловал жертв, больной ты ублюдок, — сплюнул я.
Он забрался на мусорный бачок с ногами, не жалея мокнущий костюм, и подставил лицо дождю.
— Ты не думал раньше, что в этом мире ты паразит? — сказал он. — Превращаешься в своего врага, поглощаешь его? Не замечал тенденции?
— Я уже это слышал, неинтересно.
— Ну так
— Как-то справлялся раньше, и сейчас справлюсь, — насупился я.
— Черт, парень, что тебя останавливает?! Я чувствую твое внутреннее жжение, желание её полюбить по-настоящему! Ты сможешь почувствовать это, лишь дай мне сделать все по-своему.
Полюбить по-настоящему…
Как я полюбил Тао тогда.
Перед глазами всплыл образ Асуры, изо рта толчками вырывается кровавая масса, глаза угасают, она смотрит на меня так, как раньше не смотрела. И я чувствую… Чувствую любовь…
— Поиграем с ней… — давил Аоки. — Освежуем. Полакомимся. Вся ночь впереди. Сделаем из неё решето, а потом скинем в залив. Никто не узнает, и твое существование вернется в норму, все будет хорошо.
Ну тут он перегнул. Если я позволю подобным желаниям взять верх, я ступлю на скользкую дорожку, с которой уже никак не свернуть. Монстр мутирует в отвратительное нечто без узнаваемых черт и личности. Нет…
— Нет! — заорал я и с размаху зарядил ему в челюсть.
От удара он свалился с мусорки в лужу и сел, недовольно потирая лицо.
— Вот ты как… — сказал он злобно, сплевывая кровь. — Сам меня создал, вызвал, а теперь отказываешься меня признавать?! Хорошо! А ты подумал, что произойдет, когда тебя накроют Серые Дни? Что я сделаю с ней? Как я оторвусь?!!!
— Ты мне не нужен, — стараясь сохранять спокойствие, произнес я.
— А Муза нужна? — хихикнул он. — После того как я закончу с Асурой, я отдам бразды ей, и она займется мелким выродком Дате. Ты ведь это и так знаешь. Ты полный псих, парень, конченый псих!
Преследуемый его смехом я вырвался из проулка и смешался с толпой людей. Здесь я не позволю себе лишнего. Я обязан держать себя в руках.
— Если ты её не возьмешь, её возьмет кто-то другой! — кричал безумец мне вслед. — Запомни мои слова!
Я буквально ощущал, как теряю контроль. Голоса в голове смешивались, пение превращалось в заевшую пластинку, лица случайных прохожих казались мне каменными масками древних богов.
Контроль. Мне нужен контроль.
Я нырнул в открытую дверь жилого дома, взбежал по старым ступеням на самый верх. Вход на крышу был свободен. Здесь жильцы обустроили детскую площадку, постелили искусственный газон и поставили игрушечные футбольные ворота. В квартале свободного места не было, вот местные и выживали как могли.
Здесь
Я сел на самом краю крыши, поджал ноги под себя и положил руки на колени. Надеюсь, медитация сможет утихомирить мой гнев.
Улица внизу двигалась бесконечным количеством зонтов, город мерцал у меня на ладони, омываемый ливнем. Кто ещё, помимо меня, сейчас сидит вот так на крыше и созерцает эту красоту…
Сердечный ритм медленно успокаивал свой бег. Дыхание стало размеренным и спокойным. Я больше не чувствовал холодные прикосновения дождя, только слышал его успокаивающий шум. Все затихло, замерло, зависло. Даже татуировка перестала зудеть.
Я лишь надеюсь, что проснувшись не увижу трупов. Было бы неприятно все пропустить.
Почему? Почему это происходит со мной каждый раз?
Вновь и вновь я мечтаю убить тех, кто мне полезен, с кем я смог наладить контакт и каким-то образом сблизился? Что это за проклятье такое?!
— Проблема социализации, — ответила Муза, присев рядом. — Это не проклятье, а инстинкт. Такой же, как тот, что побуждает нас убивать. Ты не можешь быть рядом с другими людьми. Для нас это физиологически неудобоваримо.
(И как она это выговорила? Скороговорка какая-то)
— Но в новом теле… — сказал я, не открывая глаз.
— Да, начало получаться. Но ты лишь спровоцируешь вспышку. Знаешь эти популярные новости, — причиной убийства назван «нервный срыв». Это когда отец троих детей вдруг берет лопату и задается целью выкорчевать сорняки, понимаешь? Когда собутыльник неожиданно решает подровнять другу бороду при помощи разбитой бутылки. Они всегда говорят одно и то же: «нервный срыв стал причиной убийства восьми солдат сослуживцем». Они не понимают природы этих событий, но мы понимаем. Ты не можешь жить среди них, малыш. Только притворяться, делать вид, что ты влился в общество.
— Этот срыв… он неминуем?
— Мне откуда знать? Пока ты держишься, но надолго ли?
Я задумчиво вдыхал мокрый воздух, стараясь не думать о том, что вновь насквозь промок. Нужно купить зонт, и чего раньше этого не сделал?!
— Почему Асура? — спросил я. — Она не попадает под правило, откуда такое желание?
— Миса-чан. Ты хотел её, но оставил в живых. Твой незакрытый гештальт, который ты проецируешь на Мико. И у этого гештальта появился образ. Неутешный и неудовлетворенный призрак подсознания и подавленных желаний.
— Так ты знала о нём?
— Скорее догадывалась. Он мне не нравится. Как и не нравится идея убийства Асуры, поэтому ты променял меня на спутника, который больше подходит по духу.
— Иди ты, — выдохнул я и открыл глаза. — И что мне с этим делать?
— Может, спросишь у своего нового дружочка-пирожочка? — язвила она.
— Да что ты с этими пирогами опять?! — Тряхнул я головой, и достал телефон из кармана, упорно игнорируя дождь, заливающий лицо.
Она звонила опять. Будто желает того, чего желаю я.