Отверженный ??? Часть IV

Орлов Александр

Смеющийся Они` не просто прозвище, — это символ. И он обязан себя оправдывать.

Единственная проблема Икари, — это сам Икари. Части его характера, слабина личности продолжали путать мне карты, мешали наслаждаться жизнью. Я все надеюсь, что это пройдет, но становится только хуже. Вот что за истерика по поводу Асуры, а? Какая мне разница, есть она вообще или нет? Это все он, — переживает чего-то, ревнует, продолжает сопли жевать.

После Габутай мозг Икари перенес ещё один психологический удар. Он только начал приходить в себя после резни

в Фениксе, как на тебе. Ведь в учебке я чувствовал себя просто прекрасно, — ни голосов в голове, ни видений, ни перепадов настроения. А после резни, — паранойя, бессонница, нервные срывы, всплески агрессии. Это непозволительно.

Таблетки мне не помогут, даже пробовать не буду. Остается лишь контроль и система. Медитации, тренировки, режим, сдерживание эмоций. Я выдержу, истерики этого молокососа мы уже проходили, справимся ещё раз.

Я продолжу носить его имя. Пока что.

Пока не найду выход. А потом Икари исчезнет навсегда. Это предрешено, это факт, с которым ему нужно смириться. Сотрутся переживания и стремления, обиды и боль. Я уже исключил из его жизни практически все, что он знал, — Маму-сан, Мордатого, дом, школу, даже Мису, к которой он пытался пробиться через меня. И я знаю, где он находится, — в «Зеркале внутренней гавани». Дело за малым, сжечь его к чертям.

Итак, как я должен поступить в роли нового Икари:

Сейчас дорисую схему, лягу спать и хорошенько высплюсь на этом дрянном матрасе. А завтра в первую очередь пересилю себя и позвоню Асуре, узнаю, чего она хотела. Икари бы так и поступил. Да, придется опять разбираться в женских чувствах и делать глупости, ну а что поделать, иначе никак.

Ещё один иероглиф, еще бы вспомнить, как он пишется…

??? — Изгнанник. Отверженный. Беглец.

Так меня называл Аоки.

Тот, кто прячется в теле Рио Икари, и чей взгляд замечают лишь избранные.

Настоящий Я.

И у меня было две проблемы.

Первая стрелочка нервно пробежала по бумаге, — жертва.

Я жнец, без урожая я гибну и схожу с ума. Убийства моих преследователей не дают удовлетворения и не насыщают Музу. Это как писать романы по чужим сценариям, работа ради работы, нет полета фантазии, творчество упирается в невидимые стены, возведенные иным разумом. Быть призраком пера, это не моё, так можно исписаться и потерять вдохновение. Без вдохновения я лишь призрак, озлобленная оболочка. Пустышка, которой не место среди живых.

Пока я рисую лезвием на предплечьях, — я творец и спаситель. Я не киллер, и не заплечный мастер, меня ведет Правило. Без него, я просто… животное. Зверь подобный Аоки.

Я обязан был продолжать свое дело, выбора у меня нет. Без Правила, — я не я.

У меня был список, несколько кандидатур. Да, сегодня рыбка сорвалась, но это временно. Я чуть не с катушек не слетел, хотя не должен был даже расстроиться. Раньше подобные эпизоды меня лишь забавляли, неудача означала, что охота продолжается. И сейчас мне нужно думать в том же духе. Засунуть желания куда подальше, взять волю покрепче

и терпеть. Наслаждаться моментом. Ведь чем дольше ждешь ужин, тем больше его хочешь.

Девочка скрипачка, Мори Кацури, теперь она моя одержимость и мания. Я никогда, НИКОГДА не отпускал жертву. И эту тоже не отпущу.

Я буду приходить к её двери снова и снова, лишь появится шанс. Буду терпелив и спокоен, и тогда…

На душе потеплело и сразу стало как-то легче.

Я убью эту девочку. Я это знал, и Муза знала.

У меня теплилась надежда, что Скрипачка тоже это знала, в глубине души.

И проблема вторая, — психи.

Да, большинство связано с травмированной психикой мальчика, в теле которого я застрял. Но есть и что-то другое. Серые Дни. Они наступают, но неуверенно, как стелящийся по земле туман.

Раньше мне удавалось их обмануть, отсрочить, перенести. Этой зимой они застали меня врасплох. Но ничего, теперь я знаю, как это происходит в новом мире.

Возможно, я даже смогу использовать их в свою пользу?

Музе не нравится эта идея, но ей вообще мало что нравится, такой уж стервозный у неё характер.

Дисциплина поможет мне продержаться до следующей жертвы, жертва поможет отсрочить Серые Дни. Извиниться перед Правилом, сделать все как подобает, и Оно простит меня, я точно знаю.

Все не так плохо. Когда мысли лежат на бумаге, пусть и в череде несвязных черточек и загогулин, я чувствую порядок. А порядок успокаивает.

Я расслабленно выдохнул, сел на диване и потянулся, — по-моему отличный сеанс психоанализа получился, жалко, что Муза не играла доктора в коротком халатике.

— Еще раз меня сексуализируешь, я оторву твоей рукой твой же член, пока ты спишь, — прошептала она мне на ухо.

Хорошо, что она у меня есть, правда?

(Лучше она чем член, это хочешь сказать?)

Я дотянулся до пачки и прикурил последнюю сигарету.

— Ты не забыл про нашу главную проблему? — поинтересовалась Муза. — А то смотри-ка, ноги вытянул, развалился как в спа. Осторожней, как бы не послабило.

— Нет, — мотнул я головой. — О нем не забудешь.

О, этот мудила о себе точно напомнит.

Бумага окрасилась черным.

??? — Каин.

Этим вопросом нужно заняться безотлагательно и серьезно.

Я ничего о нем не знал, и это смущало. Кроме того, что он конченый психопат, а эта формулировка мало тянет на психологический портрет.

Даже кошки мышки с Аоки позволяли мне выстроить образ, понять тип мышления противника, увидеть его. Но Каин… Этот был из другого теста.

Я до сих пор не понял, зачем он сделал то, что сделал. Да еще и с такой небрежной легкостью.

Я представил, как он просто махнул рукой, отправляя наемников на штурм, и, уверен, что в этот момент даже бровью не повел. Не просто ледяная выдержка, — абсолютный минус. Безжизненное, сухое зло, будто природная катастрофа: ураган или цунами. Такой же, как и я, но совершенно иной. До безумия чуждый мне разум.