Отверженный III: Вызов
Шрифт:
Раз в месяц с нами беседовал доктор Штеблер. Он задавал вопросы о самочувствии, интересовался, как идёт обучение магии, спрашивал не возникают ли у нас какие-либо странные видения. Доктор разговаривал с каждым из нас, и хоть курсантам запрещалась обсуждать друг с другом своё прошлое, я догадывался, что проблемы с памятью испытывали почти все.
Однозначно имело смысл рассказать Штеблеру о моих снах. Возможно, это чудодейственный стимулятор, который нам кололи каждый понедельник, наконец-то начал раскрывать тайники моей памяти. Я собирался попросить доктора увеличить мне дозу, если, конечно, это безопасно. Очень уж хотелось подробнее вспомнить своё прошлое.
Можно
Лучшие из нас могли стать в будущем тайными агентами или разведчиками, остальные отправиться на менее престижные должности, но всё в те же секретные службы Его Императорского Величества. Мы должны были покинуть Восточный и забыть обо всех, с кем учились, и никогда в будущем при случайной встрече не показывать, что были знакомы. Разумеется, вспоминать годы совместной учёбы не возбранялась, встреться мы на службе в одной структуре.
Но хоть большинство из нас правила старались не нарушать, особо болтливые ребята всё равно рассказывали о своём прошлом, и я понял, что чуть ли не все мы были набраны из различных детских домов. Это было логично: бывший детдомовец, у которого нет семьи, и которому не за кого переживать — идеальный работник спецслужб.
Нам и отношения не рекомендовали заводить, хотя особо и не запрещали. Многие из курсантов крутили романы. Кто-то совсем тайно, а кто-то, как мы с Агатой, вполне открыто. Но все мы понимали: наши романы закончатся с окончанием обучения. Это было неприятно — знать, что у твоих отношений нет будущего, но без них жизнь была бы уж совсем серой и скучной.
Мысли о том, что при первой же возможности надо попросить доктора Штеблера увеличить мне дозу стимулятора магической активности и что это может помочь мне вспомнить прошлое, немного подняли настроение, и я направился умываться. И ещё надо было не забыть обязательно обсудить странные сны с Агатой и Томашом.
За завтраком поговорить с Томашом не получилось. Вопрос был серьёзный, не для пятиминутного разговора в спешке, и я решил перенести это дело на вторую половину дня. Да и стоило как следует перед этим всё обдумать, чтобы не сболтнуть лишнего. Томаш мне друг, но мало ли, куда мог повернуть разговор.
Первым занятием у нас стояла теория заклинаний, её преподавал куратор нашей группы — обер-лейтенант Михаэль Вимберг. Так как центр «Ост» находился в ведении Министерства имперской обороны, то почти все наши преподаватели были военными. Гражданских было всего трое: пани Митрош учила нас лекарскому делу, пани Милевска — артефакторике, а пан Ярош преподавал физкультуру.
Прежде чем начать занятие, господин Вимберг решил поговорить с нами о предстоящем турнире.
— Хочу напомнить, тем из вас, кто ещё не записался на отбор к ежегодному турниру в Белостоке, что вы ещё можете это сделать, — заявил куратор. — Участие в турнире помимо того, что само по себе почётно, может сильно повлиять на ваше распределение по окончании обучения в центре «Ост». Причём повлиять может не только победа, но и участие. Но полагаю, вы понимаете, что под участием я имею в виду не приехать и проиграть в первом же поединке, а достойное выступление. На данный момент от вашего отряда есть семь заявок. Негусто. Неужели больше никто
Обер-лейтенант оглядел отряд, но желающих присоединиться к участникам отбора не увидел, вздохнул и сказал:
— Не за горами конец курса. Большинство из вас останется здесь, чтобы продолжить обучение в нашем центре. Некоторых, самые достойных, переведут в военную магическую академию в Люблине. Ну а кое-кто будет отчислен.
Последняя фраза относилась ко мне и ещё к двоим парням из нашего отряда. Хоть Вимберг и не назвал имена, но все понимали, что именно мы трое были эти самые кое-кто, потому что, несмотря на все наши старания, лишь мы трое до сих пор не получили начального десятого магического уровня. А без этого о переходе на следующий курс можно было и не мечтать. Нас ждало… Надо признать, я даже и не знал, что нас ждало, об этом почему-то никогда не говорили. Но было понятно, что ничего хорошего тех, кто оказался неспособен развить свой Дар, ждать не могло — в лучшем случае обычное военное училище.
Обиднее всего было то, что я старался изо всех сил. И это не оставалось незамеченным — преподаватели меня хвалили, я показывал неплохие результаты на занятиях по боевой магии. Некоторые заклятия выполнял едва ли не лучше всех в отряде, но почему-то Сила никак не хотела давать мне уровень, уж не знаю, чем я её разочаровал. А уровень был нужен. И для того, чтобы остаться в Восточном, и просто чтобы поднять самооценку — неприятно было входить в тройку главных неудачников отряда.
Пока я размышлял о своих перспективах, куратор закончил агитацию за участие в турнире, и завершил он это дело следующей фразой:
— Не забывайте! Если вы хотите достичь выдающихся результатов, то должны ставить перед собой самые сложные задачи! Только так вы сможете чего-то добиться. И в магии, и в жизни.
Обер-лейтенант перешёл к теме занятия, а я задумался о его словах. Возможно, имело смысл попытать счастья на турнире. Не исключено, что это и была та самая задача, которая могла помочь мне объединить все свои ресурсы, в том числе и скрытые, и стать сильнее, и может быть, даже получить наконец-то уровень.
Теория заклинаний прошла для меня незаметно, как и следующие два занятия — на них я почти всё время думал о турнире и моём возможном участии в нём. Лишь к занятиям по боевой магии эта мысль перестала меня терзать. И это было хорошо, потому что на лекции или семинаре можно себе позволить задуматься о чём-либо без особых последствий, а на тренировке это было чревато поражением в поединке.
Боевую магию у нас преподавал гауптман Мориц Айзеншмид — здоровенный широкоплечий блондин с суровым взглядом, рельефным телом и кулаками размером почти с мою голову. Такой гигант и без всяких заклятий внушал уважение, а пятый уровень владения магией делал его в наших глазах практически идеальным бойцом. Да и не только в наших и не только бойцом — я замечал, как на Айзеншмида заглядываются все женщины нашего центра, разве что за исключением пани Митрош. Та, похоже, не заглядывалась вообще ни на кого.
Когда мы с ребятами переоделись и выстроились на арене, гауптман Айзеншмид обвёл нас взглядом и объявил:
— Сейчас вы разделитесь на две группы. В первую войдут те, кто подал заявку на участие в предстоящем турнире в Белостоке, во вторую — все остальные. Так как хорошее выступление участников существенно поднимает престиж центра, я должен сделать всё от меня зависящее, чтобы вы выступили хорошо. Поэтому подготовкой наших участников я буду заниматься лично вплоть до самого турнира. Вторую группу я временно передам своему помощнику, штабс-фельдфебелю Фаузеру. После турнира снова вас объединю. Есть вопросы?