Отверженный VI: Эльфийский Петербург
Шрифт:
— Здравствуйте! — громко произнёс я и постарался улыбнуться максимально приветливо.
Проводница на трёх языках попросила нас показать билеты и паспорта.
— Паспорт? — переспросил я, сделав вид, что отреагировал на знакомое слово.
Проводница радостно кивнула. Я подал ей паспорта, девушка быстро сверила фотографии в документах с нашими лицами, затем осторожно указала пальцем на лежащие на столике билеты и на всякий случай на трёх языках попросила их показать. Я взял билеты и отдал их ей. Проводница забрала проездные документы, пожелала нам счастливого пути, опять на трёх языках, и покинула
Примерно час мы ехали молча, Зотова дулась, а я просто смотрел в окно, любуясь испанскими пейзажами. Но потом я решил, что надо как-то налаживать контакт, не хватало ещё, чтобы Дуся Антонова с таким недовольным лицом прибыла в отель для молодожёнов.
— Как погуляли с бабушкой? — осторожно спросил я. — Произвела она на тебя впечатление своим садом?
— Произвела, — ответила Арина, стараясь держать себя в руках. — И не только садом. Меня ещё никто и никогда так не проверял.
— А что она такого сделала?
— Да вроде бы и ничего, казалось, просто гуляли, и она мне показывала свою коллекцию орхидей, но при этом я прямо чувствовала, как она меня сканирует, как ненавязчиво пытается залезть мне в голову.
— Ну извини.
— Да ладно, я её понимаю — она за тебя переживает. Видно, что она очень тебя любит.
— Бабушка говорит, что не умеет любить, что это чувство для неё недоступно. Что якобы это какая-то плата за что-то. Я так и не понял за что. Она не очень любит говорить на эту тему. Но то, что она за меня переживает — это факт. И заботится обо мне.
— Это сразу видно. Не хотела бы я оказаться на месте того, кто покажется княгине Белозерской твоим врагом.
— Именно поэтому ты меня взяла за руку?
— Не знаю. Но не надо себе всякого думать. Ещё раз говорю: я поехала с тобой не потому, что очень хочу тебя видеть, а потому что меня заставил отец!
— Ладно, ладно, не заводись! Чего ты опять начинаешь?
— А ты не провоцируй! Всё, что между нами когда-то было — закончено! Всё! Можно сказать, что ничего не было.
— Да я только за, — сказал я и ни капли не соврал.
Некоторое время мы молчали, а затем Арина сказала:
— Вообще-то, это забавно, что ты оказался сыном Седова-Белозерского.
— А что здесь забавного? — удивился я.
— Строил из себя простолюдина, а сам, мало того, что князь, так ещё и сын главного эльфа.
— А я себя и ощущал в Кутузовке как простолюдин. Мои родные от меня отказались, я для них выбраковка.
— Но по твоей бабушке этого не сказать.
— Все, кроме бабушки, отказались. Брата и сестру не считаю, они тогда маленькие были. Но с бабушкой я лишь несколько месяцев назад начал общаться, до этого я даже и не представлял, что она может так хорошо ко мне относиться. Если честно, я думал, что у меня уже никогда не будет семьи.
— Но ты можешь жениться, завести детей, и будет у тебя настоящая семья.
— Это да, но я немного про другое говорил.
— Да я понимаю, просто хотела немного тебя приободрить, — сказала Арина и задала неожиданный вопрос:
— Скажи, а каково это?
— Быть изгнанным из рода? — уточнил я.
— Нет. Быть сыном главного сепаратиста.
— Интересно ты прыгаешь с темы на тему.
— Прости, если тебя это задело, — Арина заметно смутилась. — Можешь не отвечать.
— Не задело. Сейчас
— Княгиня Белозерская тебе приходится именно бабушкой? — спросила Зотова, сразу же воспользовавшись моим разрешением.
— Вообще-то, она мне прапрабабушка, но это слишком долго выговаривать.
— А не будет очень некорректным, если… — княжна запнулась, подбирая нужные слова.
— Сто двадцать, — ответил я, угадав, какой вопрос не даёт покая Арине. — Ей сто двадцать лет.
— Удивительно! — воскликнула княжна и эмоционально развела руки.
— Не могу не согласиться. Сам не верю в это до сих пор. И чем больше с ней общаюсь, тем больше не верится.
В Барселону мы прибыли ровно в шесть вечера по местному времени. Выйдя из вагона на перрон, я сразу же почувствовал запах приморского города. В Петербурге был похожий, но не везде: в основном вблизи Невы и Финского залива. А здесь пахнуло даже на вокзале. И ещё в моём родном городе запах моря даже летом был прохладным, северным, а в Барселоне, несмотря на вечернее время, было жарко. Атмосфера южного портового города начиналась уже на железнодорожном вокзале.
Не успели мы оглядеться по сторонам, как к нам подбежал невысокий парнишка в чёрных брюках и белой рубашке с короткими рукавами и с табличкой, на которой были написаны наши фиктивные имена. С чего он решил, что Антоновы именно мы, я не понял — возможно, мы были единственной молодой парой, вышедшей из нашего вагона.
— Сеньор Антонов? — радостно спросил парень с табличкой.
— Он самый, — ответил я по-русски.
— Моё имя — Марис! — с каким-то непонятным акцентом, немного похожим на немецкий, произнёс парень. — Моя работа — привезти вас в отель «Амор».
— Мы не против, — сказал я.
— Мне нужен ваш багаж, — с трудом подбирая слова, заявил Марис и попытался выхватить чемоданы одновременно и у меня, и у Арины.
Чтобы не вызывать подозрений, я отдал парню чемодан, тем более что он был лёгкий. Арина последовала моему примеру. Марис схватил оба чемодана и радостно сообщил:
— Идите ко мне!
Видимо, он имел в виду «за мной», потому что быстро направился к выходу из вокзала. Мы с Ариной пошли за ним. На привокзальной стоянке нас ожидал чёрный автомобиль представительского класса с золотой надписью на дверцах: Hotel Amor. Работник отеля погрузил наши чемоданы в багажник и открыл нам двери. Мы с Зотовой сели на заднее сидение. Марис быстро запрыгнул на водительское, запустил двигатель, и машина тронулась с места.
Отель располагался в пригороде Барселоны, ехали до него минут сорок. Но поездка меня не утомила — наоборот, было интересно. Я с любопытством смотрел в окно — Барселона разительно отличалась от Новгорода, Москвы и Санкт-Петербурга. А больше я никаких крупных городов и не видел — Череповец и Белосток можно было не считать.